Прыгнул из окна, разбив при этом стекло и клумбу на лужайке. Вот так всегда - хочешь в сражение, а попадаешь в кусты...
Название: Если бы...
Предупреждение: опирается на Стровера
Написано для Danimira
Прокуренный ветер кружил вокруг Сенатского комплекса, подметая и без того вылизанную парковку. Анакин стоял, закутавшись в плащ по самый подбородок, и через ресницы разглядывал приближающийся челнок канцлера. Со стороны, вероятно, казалось, что джедай спит стоя.
читать дальше
Репульсоры челнока взбили воздух, хлестнув Скайуокера полами хламиды по ногам. Открылся люк и по трапу слаженно промаршировали четверо гвардейцев, за ними сошёл Верховный канцлер.
Двигаться не хотелось. Хотелось действительно заснуть прямо так, стоя. Ухнуть в благословенную тьму – и чтобы никаких сновидений. Анакин тяжело вздохнул, усилием воли разлепил глаза как следует, и шагнул навстречу канцлеру. Ноги двигались с трудом, будто успели заржаветь, пока он ждал.
-Канцлер, – произнёс он с поклоном.
-Анакин, друг мой! – расплылся в радушной улыбке Палпатин. – Ты уже проводил магистра Кеноби?
Анакин кивнул, отчаянно стараясь не закрывать слипающиеся глаза.
-Я опасаюсь, что Совет ошибся, – обеспокоено отметил канцлер. – Я по-прежнему считаю, что мастер Кеноби не годится для этой работы.
Обычно Анакин вспомнил бы дипломатически-вежливую формулу, но в этот раз ответ сорвался откуда-то из области спинного мозга, минуя логику и здравый смысл:
-Я вам так надоел?
-Ни в коем случае, Анакин! – чуть возмущённо воскликнул Палпатин.
Усталый мозг джедая выплюнул на сие бодрящую порцию раздражения и лаконичное: «Гениальный лжец». Это ненадолго помогло встряхнуться и чуть приблизиться к реальности из-под толщи сна-наяву. «Не лжец – игрок», – уточнил припроснувшийся Скайуокер.
Играли нынче все: любимая жена собирала клуб по интересам (кстати, там слишком часто обретается этот… Органа), про себя окрещённый Анакином «Политической песочницей» – за немногосильность и пересыпания из пустого в порожнее; играл Совет: «Анакин, мы тебе не доверяем, поэтому прикинься ветошью и не отсвечивай», «Анакин, последи за канцлером!», «Анакин, постой за дверью, тут разговор магистров!»… ну, не совсем такими словами, конечно, и без особой пользы: зря он, что ли, рос на Татуине и развешивал жучки по всем кулуарам ставки? Играл и канцлер. Выдавал ожидаемое. Умалчивал. Позволял додумывать.
Анакин вздохнул: обычно он просто знал это, но никак не ощущал, ведь среди всех игроков данной трагикомедии Палпатин – мастер из мастеров. И, пожалуй, до сих пор Скайуокер был за это благодарен. А вот теперь – усталость ли сказалась или он какой порог опыта перешагнул – почувствовал. Точно выверенные интонации, уместность каждого слова и жеста, а сквозь них – стена тайн. Прокол на идеальности. «Эх, канцлер… конечно, я вам не надоел – вы на меня ставите. Обидно, но такова жизнь».
-…Но что будет делать Совет, – продолжал тем временем канцлер, – если Кеноби окажется неспособен справиться с Гривусом без твоей помощи?
А ещё джедаи. Тоже ставят на него.
А ещё Амидала – милая демократка-идеалистка, почти принцесса из идеальной доброй сказки… Жаль только, что, в отличие от сказки, в реальной жизни после победы погибшие не оживают. Анакин знал: любит Меда его, а доверяет Оби-Вану. Злая ирония, но он сам виноват: не надо было так увлекаться в моменты редких встреч, отрекаться от всего, что ему важно, соглашаться с ней во всём и обманом урывать драгоценные часы согласия и счастья. Он бы тоже не доверился мальчишке-конформисту.
-Понятия не имею, – Скайуокер с трудом удавил зевок. – Наверное, назначат нового магистра взамен и пойдут медитировать на веления Силы.
-Разумеется, – промурлыкал Палпатин, – но, боюсь, что я не верю в веления Силы.
-Мгм.
-Я верю лишь в нашу волю. Я верю, что все хорошее в нашей цивилизации идёт не от слепых действий некоего мистического энергетического поля, но от сфокусированной воли народа: законников и воинов, изобретателей и инженеров, каждым своим дыханием вольно и невольно созидающих культуру Галактики.
Анакин пытался найти здесь ложь – и не обнаруживал её. Не важно, верил ли в это сам канцлер или сказал ради игры. Это правда. Бытие определяет сознание, а сознание определяет бытие. И миллионы миллионов воль сплетают судьбу Галактики.
-Входи, пожалуйста, Анакин. Как бы ни радовала меня философская беседа, я не поэтому попросил о встрече с тобой. Нам необходимо обсудить одно дело, и боюсь, весьма серьёзное.
Через внешние палаты они прошли в небольшой личный кабинет Палпатина. Скайуокер пристроился возле стола, украдкой навалившись на него бедром и стараясь не засыпать – на месте это было гораздо труднее, чем на движении.
-Устраивайся поудобнее, не стесняйся, – указал ему на кресло канцлер. – Некоторые новости тебе будет сложно выслушать.
-Благодарю, – отозвался Скайуокер, и не думая сдвигаться с места, – но я лучше постою, – и добавил с улыбкой: – Иначе вы, ваше превосходительство, внезапно можете обнаружить, что собеседник спит.
-Что же тебя до такой степени утомило?
-Бессонница, – бессовестно соврал он, с усилием разгоняя туман в голове.
Канцлер сочувственно покачал головой и царственно опустился в своё кресло.
-Вопрос касается мастера Кеноби. Мои друзья из сенаторов услышали некоторые… тревожные сплетни о нём. Многие в Сенате полагают, что Кеноби не подходит для задания.
Анакин сдвинул брови:
-Почему? Из-за… его лояльности или его ТТХ?
-И то, и другое, я полагаю. Ситуация… весьма запутанная, Анакин. Похоже, кое-кто в Сенате сожалеет, что мне предоставлены особые полномочия.
-И эти «кое-кто» предпочли бы оставить вас без джедая-телохранителя? – спросил Скайуокер и нахмурился: что-то не сходилось. Разве сам канцлер не хотел отправить его за Гривусом? Или это – часть игры, пустые слова, сказанные ради его самолюбия? – Только вот при чём тут Оби-Ван?
-Я как раз подхожу к этому пункту, – Палпатин глубоко вздохнул и развернул кресло так, чтобы можно было смотреть на город за транспаристилом окна. – Некоторые сенаторы – на самом деле довольно большое их число – утратили веру в демократию. Не в силах добиться своего в Сенате, они организовали некий заговор, и готовятся сместить меня… иным путём.
«А что ж им ещё, болезным, было делать, если очень хочется, чтобы было как раньше, а ситуация не в их пользу», – раздражённо подумал Анакин. – «И не эта ли гоп-компания собирается у моей жены на кухне?» А вслух спросил:
-Измена?
-Боюсь, что так. Слухи утверждают, что заправилы этой группы могли пасть жертвой… убедительных сил… Совета Ордена и что они станут исполнителями заговора Совета против Республики.
«Твою!..» – мысленно взвыл моментально проснувшийся Скайуокер. – «Если там не только эта смешная песочница, но и джедаи… Во что она вляпалась?!» Он с досадой вспомнил записи жучков, из-за которых, собственно, так не высыпался в последнее время. Анакин уже знал, что Совет решил сместить слишком удачливого политика, если тот не согласится отойти по-хорошему, но ничего не слышал об их связи с сенаторами.
-М… Но ведь это только слухи, – осторожно возразил он. – Разве нет?
-Да, пока подтверждений тому нет. Болтовня в Сенате редко бывает правдивой, но если всё-таки говорят правду… мы должны подготовиться, Анакин. Друзей среди сенаторов у меня всё ещё хватает, чтобы уловить, откуда и куда дует ветер. И я могу догадаться, кто там заправляет. Собственно, сегодня днём я встречаюсь с делегацией предполагаемых заговорщиков. Я бы хотел, чтобы ты тоже присутствовал.
«Спасибо, канцлер», – с неожиданной теплотой подумал джедай.
-С удовольствием, канцлер. Сколько?
-Что, прости? – обернулся канцлер.
-Сколько сенаторов вы ожидаете?
Палпатин улыбнулся:
-Четыре или пять. Я не сомневаюсь, с твоей помощью мы легко сорвём вуаль и раскроем истину.
-Очень хорошо, – резво кивнул Анакин и, наконец, плюхнулся в кресло. – Но вы всё ещё не сказали, замешан ли в этом Кеноби или он не угодил сенаторам только тем, что поехал «вместо» меня?
-А, это! Что ж, это самая трудная часть, – канцлер откинулся на спинку кресла и меланхолично переплёл пальцы. – Похоже, что мастер Кеноби находится в контакте с неким сенатором, который, по слухам, является одним из главарей заговора. Очевидно, в очень близком контакте. Слухи утверждают, что его видели, когда он нынче утром покидал резиденцию этого сенатора в… неподобающий час.
-И сенатора зовут?.. – «Только не Меда!»
-Прости, Анакин, но ты её очень хорошо знаешь.
-Назовите имя, – хрипло попросил Скайуокер, уже зная ответ.
-Сенатор Амидала Наберрие, – грустно произнёс канцлер.
Анакин едва не саданул кулаком по гладкому столу: «Если Кеноби не убьёт Гривус – его убью я! Какого ситха он шляется к ней когда не попадя и подставляет нас всех?!»
-Кхм. Возможно, – осторожно предположил джедай, – Оби-Ван искал у неё меня?
-Тебя? – намекающе удивился Палпатин.
-Бросьте, канцлер, – раздражённо поднялся Скайуокер: «Теперь понятно, почему мне снится её смерть. Ещё бы не снилась!» Он подошёл к окну и замер, напряжённый как струна. – Вы ведь знаете, хоть и тактично не упоминаете, – если даже Рэкс заметил, то что уж говорить о канцлере. – Он мог искать у неё меня.
Палпатин с грустным пониманием взглянул на него.
-Анакин, группа недовольных сенаторов – это одно, но Совет Ордена – совсем другое дело. Тайное общество настроенных против демократии существ, обладающих невероятной властью, как лично, так и коллективно… как мне пройти по лабиринту их замыслов? Ты нужен мне в Совете. Если слухи верны, ты станешь последней надеждой демократии.
«Я попал, – глухо бухнуло в сознании. Анакин сам не знал, что острее ощущал: шок или восхищение. – Если я хочу уберечь Меду – я влип по самые уши. Ну, канцлер!»
-Не принимай близко к сердцу, – посоветовал Палпатин. – В конце концов, это же слухи. Возможно – игра моего распалённого воображения. Идёт война, и я начинаю подозревать, что в каждой тени прячется враг. Вот почему ты мне нужен, Анакин. Мне нужно, чтобы ты нашёл истину. И принёс моему усталому разуму покой.
В грудной клетке словно разворошили золу, жжение было слабым, но с каждым ударом сердца всё нарастало. «Поздно метаться и выбирать сторону. Её уже выбрали за меня. И благодарите небо, канцлер, что ваша политика мне искренне симпатична…»
Скайуокер резко повернулся на каблуках.
-Мы справимся, Ваше Высокопревосходительство. Демократия восторжествует.
-Хорошо, Анакин. Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
*****
Он блуждал по её комнатам, силясь сдержать нарастающий гнев.
Как она могла быть столь неосмотрительной?
Почему он сразу не спустил с лестницы весь этот сенаторский шабаш?
Какого ситха Кеноби не выбрал более урочное время для их встречи? Что мешало ему завалиться к сенатору на пару часов позже или поймать вне апартаментов? Он точно не искал Скайуокера: Оби-Ван сначала звонит. Раз семь, а то и десять.
Анакин провёл пальцами по изогнутой спинке кушетки. Тут они и говорили. Знать бы ещё, о чём. Знает ли Кеноби о заговоре в Совете? Участвует в нём деятельно или лишь присоединится, когда Йода и Винду сделают первый выпад?
Скайуокер обошёл кушетку кругом и сел на пол. Рука легла на подушки. Тревога. Страх. Разлад. Вина. Надежда. Непростой был разговор.
Анакин по-мальчишечьи прикусил губу и прислушался внимательнее. Ещё пять отпечатков. И опять Органа!
«Точно с лестницы спущу».
Из кармашка на поясе Скайуокер достал составленный Палпатином список неблагонадёжных сенаторов и пару таблеток стимулятора: до ночи спать точно не придётся. Покачал рубиновые капсулы на ладони, сунул в рот одну, а вторую отправил обратно в карман. Пробежал глазами список. О многих сенаторах он вообще никогда не слышал, но были и знакомые имена: Терр Тангиель, Фанг Зар, Бэйл Органа, Гарм бел Иблис…
Анакин нахмурился: вся песочница однозначно замешана. Он перевёл взгляд на дверь.
-3ПО!
Молчание. Джедай пожал плечами и поискал Силой. Нашёл.
-Отключен? Меда, что же ты творишь…
Анакин не стал включать словоохотливого дроида. Силой подцепил панель и выудил блок памяти. Соединил с планшеткой, воткнул в ухо наушник. Шорохи, шаги, вежливые расшаркивания и…
«-Можно мне сесть? – приглушённо прозвучал голос Оби-Вана.
-Пожалуйста, – насторожено откликнулась Меда. – Он опять вляпался в неприятности?
-Надеюсь, что нет. Тут… скорее личное. Его поставили в трудное положение как представителя канцлера, но я думаю, дело даже не в этом. Мы… вчера повздорили и не слишком хорошо распрощались.
-О чём спорили?
-Боюсь, что не могу рассказать. Дела Ордена. Надеюсь, ты поймёшь.
-Разумеется.
-Вот только… беспокоюсь я за него. Я надеялся, что ты с ним поговоришь.
-О чём? О делах Ордена?
-Сернатор… Падме. Прошу тебя. Падме, я не слепец. Хотя старался им быть ради Анакина. И ради тебя.
-О чём это ты?
-Можно подумать, будто вы умеете скрывать чувства…»
Анакин остановил запись и взвесил на руке планшетку, будто оценивая заполненность её памяти. Ему, определённо, найдётся, что обсудить с Оби-Ваном. О порядочности вообще и неприкосновенности личной жизни в частности.
-Ладно, это потом, – проворчал Скайуокер и скопировал аудиозаписи Ц-3ПО с нынешнего утра вплоть до его отключения. Места хватило едва-едва. Анакин поторопился привести дроида в прежний вид и вернулся в гостиную. Плюхнулся на диван, поискал то, что осталось от разговора с песочницей.
«-Я так благодарна, что вы пригласили меня, – защебетал женский голос в наушнике. – Разумеется, я говорю лишь за свой сектор, но могу заверить, что многие сенаторы всерьёз разнервничались. Может, вы не знаете, но новые губернаторы прибыли с целыми полками этих клонов… они называют их силы безопасности. И мы начинаем спрашивать себя, будут ли эти войска защищать нас от Сепаратистов… или защищать губернаторов от нас.
-Я получила достоверную информацию, что обнаружено место пребывания генерала Гривуса и джедаи уже отправились за ним, – с расстановкой ответила Меда. – Через несколько дней война может окончиться.
-И что тогда? – Бэйл. – Как заставить Палпатина отозвать губернаторов? Как удержать его от рассылки гарнизонов по всем системам?
-Нам ничего не придётся делать, – возразила Меда. – Сенат передал ему исключительные полномочия лишь на время военного положения…
-Отменить которое во власти самого Палпатина, – снова Бэйл. – Как мы заставим вернуть его власть Сенату?
-Многие из нас спят и видят, когда это произойдёт, – вклинилась неопознанная щебетушка. – Не только мой народ. Многие сенаторы. Мы готовы заставить его передать власть…»
«Вот оно!» – с досадой понял Анакин. Если до сего момента у него и оставались сомнения относительно характера деятельности этой песочницы, то теперь всё чётко. И уже неважно, насколько они опасны в самом деле: у Палпатина есть все основания для подозрений и упреждения. С-ситх!
«-Не желаете ли ещё чего выпить? Освежающего?
-Сенатор Амидала, боюсь, вы не понимаете…
-Сенатор Иэквэй, – так вот кто такая «щебетушка», – ещё хои?
-Нет, спасибо, не…
-И отлично, – жёстко подытожила Меда. – Большое спасибо, ты больше не нужен. Скажи Моте и Элле, что они свободны на весь день. А потом сам можешь ненадолго отключиться.
-Благодарю вас, хозяйка, – продребезжал 3ПО. – Хотя должен признаться, ваша дискуссия так стимули…
-3ПО, – отчеканила Амидала, – ты не нужен.
-Да, хозяйка. Разумеется. Я всё понимаю…»
«А жаль, что она их всех не послала», – подумал Анакин, убедившись, что больше дроид ничего интересного не слышал. Конечно, это не сильно повлияло бы на Палпатиновские методы вербовки. Но было бы легче, если бы Меда не давала канцлеру реального повода… Легка на помине, кстати.
-Анакин? Что ты здесь делаешь? Сейчас ещё полдень…
«Лучше бы ты беспокоилась о нас, когда связывалась с оппозицией!» – раздражённо подумал Анакин. – «Конспираторы джавовы!»
-Жду тебя. Есть серьёзный разговор.
-Через два часа у меня назначена важная встреча.
-С канцлером? – будто в воздух поинтересовался Скайуокер.
-Д-да, с ним, – забеспокоилась Меда, брови её озабоченно нахмурились. – Откуда ты знаешь?
-Сядь, – хлопнул рукой по дивану Анакин. Сенатор поколебалась, но всё-таки присела. – Только что, – продолжил он, – я имел чрезвычайно интересную беседу с ним же.
Жена выразила своим видом ненавязчивый интерес – точно по этикету.
-Он выражал опасения. Представляешь, ходят слухи, что некоторая группа сенаторов сговорилась с некоторыми магистрами и готовит покушение на Верховного канцлера, – от супруги явственно повеяло беспокойством. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
-Это только слухи, Анакин, – мягко ответила Амидала, и Скайуокер ощутил давешнее раздражение: она что, не понимает, что игры в демократию закончились?
-Тогда я скажу тебе достоверно, что в беседе звучало слово «измена».
Сенатор побледнела, встревоженно глядя в лицо мужа.
-Анакин… Всё не так.
-А как?
Отвернулась, затеребила пальцами складку церемониальной одежды.
-Анакин… Анакин, прости, но я не могу тебе рассказать.
Скайуокер встал и прошёлся по ковру: три шага до одного края, пять – до другого.
-Ты не можешь мне рассказать, – задумчиво повторил он. – А вот канцлер рассказывает, что моя жена замешана – во главе – заговора против действующей власти. И что я должен делать, скажи на милость?
-Он тебе угрожает?
Анакин подошёл к жене и, наклонившись так низко, что их носы почти соприкасались, прошипел:
-Он подозревает тебя в измене. И говорит, что нуждается в моей лояльности, – джедай выпрямился. – Мне разжевать или ты сама догадаешься, в чём подвох?
-Анакин, ты странно себя ведёшь.
-Да ну? – Скайуокер снова сел на диван. – У нас с тобой, – он взглянул на хронометр, – час тридцать семь минут. Палпатин уже объяснил, почему мне выгодно быть с ним. Объясни теперь ты: ради чего ты рискуешь тремя жизнями? И почему я должен тебе это позволять?
-Потому что это – ради Республики! – пылко воскликнула Меда.
Анакин откинулся на спинку кушетки, глубоко вздохнул. Усталость снова навалилась на веки давящим истощением. «Надо бы хоть поесть, а то тяну на чистой силе воли…»
-Идеалы – это замечательно. Но теперь давай подойдём практично. А практично – у канцлера достаточно сил, влияния и ресурсов, чтобы воплощать свою… имперскую – обозначим так – политику и угрозы. А что есть у вас? Вот он выставит против вас РСБ, армию, сенаторов, которых он устраивает. Чем можете ответить вы?
-Разве армия не подчиняется джедаям? – нахмурилась Амидала, стиснув кулачки.
-А-а, так вы всё-таки в связке с нашим Советом. Это… обнадёживает. А то я уж заопасался, что ваша… оппозиция ограничивается двумя-тремя тысячами сенаторов с немилитаризированных планет.
-Анакин, как ты можешь! – возмущённо поднялась сенатор. – Мирные планеты…
-Ничего не смогут противопоставить канцлеру, если вы сойдётесь с ним в клинче. Это ясный факт, – Анакин выразительно развёл руками.
-Так что там с клонами? – серьёзно спросила Меда.
-Клоны недовольны джедаями и, если бы не вшитые им на Камино программы, мы давно имели бы клонский бунт, – Скайуокер внимательно посмотрел на растерянную супругу и добавил: – Конечно, если спросить их прямо – они ничего такого не скажут. Но они чувствуют. Особенно – когда не знают, что рядом джедай.
-Но… разве эти же программы… не должны подчинять их джедаям?
-Эти программы должны подчинять их командованию. Напомнить, кто у нас главнокомандующий?
-Анакин… ты меня пугаешь! Ты никогда себя так не вёл…
Она снова села рядом с ним – маленькая и растерянная в этом своём сенатском платье, точно принцесса, одевшая мамин церемониальный костюм. Злость Анакина медленно улетучивалась, уступая место глухой тоске.
-Родная, – он бережно взял её руку и прижался губами к кончикам пальцев. – Прости, я был груб. Но ситуация самая серьёзная. И ваша оппозиция однозначно проигрывает в силах.
Скайуокер бережно сжал её маленькую, обманчиво хрупкую ладонь между своими – будто пытался согреть и оградить. Да, ранее он с ней соглашался – и про демократию, и про Республику. Со всеми её глупыми, наивными даже не планами – облачными замками. «Ты лжец, Анакин. Жестокий лжец».
-Анакин, что же нам делать? – она посмотрела на него – открытая, доверчивая, и рыцарь почти поверил, что вот сейчас уговорит её.
-Пока – ничего. Отступить. Затаиться…
Сенатор вздрогнула и чуть прищурилась.
-Вот как ты заговорил, – медленно произнесла Амидала, зло сверкая глазами. – Но я не могу позволить тысячелетней демократии кануть в небытие!
«Да чтоб эту твою мифическую демократию!» – мысленно взвыл Скайуокер. Он чувствовал себя беспомощным как никогда: что его мощь, способная разрушать линкоры, если он не может переубедить одну упрямую женщину! Даже не отступиться – просто подождать!
-Это не значит, что ситуация не изменится со временем! Но прямо сейчас вы беззубы, беспомощны! Что вы можете у него требовать? Меда, пойми, – он вновь попытался взять её за руку, но сенатор обиженно отдёрнула ладонь, – голый идеализм неуместен. Он опасен и бесполезен. Твои действия почти наверняка погубят тебя и ставят под угрозу жизнь наших детей!
-Не выдумывай, Анакин! То, что ты предлагаешь, называется трусостью и подлостью!
-А ставить на острие атаки беременную женщину – это как называется?! – рявкнул Анакин. Меда испуганно сжалась и посмотрела на него так, будто впервые видела. – Когда Совет и канцлер сцепятся, в ход пойдут всё средства! Никому из них не будет дела до мирного рассмотрения ваших прошений и петиций! Вами – тобой, в частности! – воспользуются, как политическим инструментом. И Палпатин, и Совет как помешались и желают заполучить в свой лагерь меня, а ты – лучший и очевиднейший инструмент давления.
-Анакин, тебе… нужно обратиться к Совету. Они помогут!
Скайуокер устало сгорбился, взгляд его зацепился за мягкий ворс ковра. Он невольно вспомнил, как республиканский флот расстреливал «Незримую длань» – с двумя джедаями и особо ценным заложником на борту. Помогут они, как же… закуют в ещё более непосильную кабалу, нежели канцлер. Используют их, а потом заставят развестись. Отберут детей. А то и вовсе ликвидируют – либо его, либо их обоих.
-Они НЕ помогут, Меда. Они потребуют от меня помощи. И полного им подчинения. Они опять же будут угрожать мне тобой. И, в отличие от канцлера, не факт, что сдержат свои обещания.
Против армии – это не они ему, а он им поможет. Или не поможет. Но никак не наоборот.
Анакин отлично помнил, с каким недоверием Совет отнёсся к нему при первом знакомстве. Недоверие – почти страх – советников так никуда и не делось. И если у них будет реальная возможность надежно подмять его… Нет уж, приход к власти джедаев – плохой для них вариант. Даже хуже прогнившей демократии.
-Анакин, ты бредишь… – Меда даже отодвинулась, будто муж вдруг стал средоточием её страхов. – Совет Ордена – фундамент Республики.
-Совет Ордена – это просто Совет Ордена, – устало ответил Анакин. – Они боятся перемен и тщатся удержать застывший миг настоящего. Любыми средствами.
-То есть, ты не пойдёшь к ним?
-Нет. И тебе не советую: Оби-Ван – это совсем не Мэйс Винду и не Йода. Для них твоя жизнь или смерть не будет значить ровным счётом ничего, когда речь зайдёт о цели.
-Но Оби-Ван…
-Подчинится им, – глядя ей прямо в глаза закончил Скайуокер. – Уж я-то знаю.
Повисло неуютное молчание. Они чувствовали себя так, будто этот спор выпил их обоих до дна.
-Анакин, – тонким надтреснутым голосом разбила тишину Меда. – Я… правда, понимаю тебя, – она робко и ласково потянулась к нему, спрятала лицо в складках туники, вцепилась неожиданно сильными пальцами в плечи. – Но, даже если это сулит мне гибель, сдаться без боя я просто не-мо-гу!
Скайуокер ничего не ответил. Он сжимал её, незримо дрожащую в его руках, и со звериной тоской чувствовал, что всякие попытки отговорить супругу бессмысленны. «Её просто заклинило. Теперь мне нужно думать только о себе и о детях. А с Медой… как получится. Сила, только бы не пришлось её убивать!..»
*****
На Корусант неспешно опускались сумерки. За панорамным окном чуть поредел поток транспорта и заметно поярчела неоновая реклама.
Анакин застыл, подобно одной из новых статуй, изображавших клона: ноги на ширине плеч, ступни параллельны друг другу, руки зацепились за пояс большими пальцами. Он стоял так в затенённом углу кабинета, как раз между транспаристиловым стеклом и развесистой скульптурой абстрактной формы. Если оппозиционеры связаны с Советом, ему ни к чему отсвечивать слишком близко к Верховному канцлеру.
Перед столом расположилась сенатская делегация. Четыре сенатора: Фанг Зар, Ни Алавар, Мале-Ди, Амидала Наберрие. Пятым, наверное, должен был быть Гарм бел Иблис, близкий друг Зара. Ни один из них до сих пор не обратил внимания на затенённую неподвижную фигуру.
Анакин изучал сенаторов, пользуясь своей незаметностью.
Легко пробежал Силой по поверхности мыслей, оценил рябь эмоций. Мале-Ди и Ни Аалавар не представляли угрозы: они пришли из чувства долга, надеясь на лучшее, и боялись ожидаемых последствий в случае неуспеха. Скайуокер даже немного пожалел их: организаторы не могут не понимать, что в ответ на их петицию канцлер даст им только то, что сам пожелает. А значит, должны готовить вооружённый заговор. Две тысячи сенаторов подписали эту петицию – и большинство из них главари бросят на алтарь своей победы.
Фанг Зар представлял более интересную фигуру. Он был спокоен и ожидал только реакции Палпатина. Наблюдатель от настоящих заводил? Очень похоже. Анакин не заметил в нём какого-либо ожидания успеха или неудачи и утвердился в мысли, что петиция и связанный с ней шум – лишь дымовая завеса. Лично он сделал бы так.
И Меда. При регалиях, с идеальной боевой раскраской на лице, из причёски не выбивается ни волоска – и не поверишь, что полчаса назад едва не рыдала у него на руках. Если бы на её стороне была реальная сила, он бы ей гордился. Он был бы с ней. «Ах, сердце моё, если бы я только мог развеять наши беды мановением руки и спрятать тебя под своим плащом ото всех бед…»
Она держала речь уверенно, и Анакина невольно мутило от мысли, что Меда действительно верит в то, что проповедует:
-Мы не пытаемся лишить вас законной власти, – говорила она. – Вот почему мы здесь. Если бы мы хотели организовать оппозицию, если бы намеревались выдать наши просьбы за требования, то едва ли бы ознакомили вас с ними таким вот образом. Петицию подписали две тысячи сенаторов, канцлер. Мы просим лишь, чтобы вы отдали распоряжение назначенным вами губернаторам не вмешиваться в дела Сената и чтобы вы назначили мирные переговоры с Сепаратистами. Мы делаем лишь закончить войну, вернуть мир и стабильность на наши родные планеты. Несомненно, вы это понимаете.
Скайуокер не чувствовал лжи в её словах. Либо она настолько хорошо умеет лгать, либо… настолько наивна. Анакин вспомнил разговор и отметил, что супруга не подтвердила ему прямо связь оппозиции с Советом. Лишь не отрицала…
-Я многое понимаю, – обронил Палпатин.
А если с ними ещё нет Совета? Для Палпатина это, однозначно, хорошо. Разбить их порознь будет проще. А для него и его семьи?
-Нас весьма беспокоит ваша система назначения губернаторов. Создаётся впечатление, будто вы хотите установить военный контроль даже на лояльных планетах.
Ему лично, определённо, будет приятнее разбить только Орден, отобрать набранные джедаями полномочия и влияние, поставить их в положение прочих философско-естествоведческих культов… где им, по сути, и место.
Кстати, о местах и культах. Ситх, вполне вероятно, где-то здесь всё-таки присутствует – иначе откуда бы Палпатину знать ситхские легенды. Кто он? Довольно удобно, если – сам Палпатин. Анакин предпочитал договариваться с игроками, а не фигурами (пусть даже и королями). С другой стороны, канцлер мог бы эту легенду и попросту выдумать – как и Дарта Сидиуса. Он профессиональный игрок и такая комбинация ему по силам. Если же нет… Скайуокер серьёзно рассматривал два варианта: заключение новых соглашений непосредственно с ситхом или же устранение этого ситха и сохранение альянса с Палпатином.
-Ваше беспокойство отмечено, сенатор Амидала. Заверяю вас, что единственное намерение республиканских губернаторов – сделать ваши планеты безопаснее, координируя оборону и объединяя соседей в дружные союзы. Не помешает подстегнуть процессы на военных заводах. Вот и всё. Губернаторы никоим образом не покушаются на обязанности и права – и власть – Сената.
Фанг Зар не поверил. Но однозначно получил ожидаемое. И Анакин был с ним согласен: республиканские губернаторы в один момент могут быть названы иначе. И приобрести не только оборонные функции. Они удобны для оперативного подавления сепаратных настроений. Они значительно улучшают централизационный потенциал Республики. Это значительно укрепит позиции Корусанта – и контролирующего их правительства.
Скайуокер повертел идею так и эдак. Пожалуй, с точки зрения отдельных народов это не слишком приятное изменение: губернаторы со временем получат возможность влиять на внутреннюю политику секторов, определять профиль их развития. К тому же… такое поле для злоупотреблений! Но. С позиции государства – это почти безальтернативная необходимость в нынешних условиях, если Республика – или во что её демократически реформирует победитель – хочет сохранить территориальную целостность. Избежать новых вспышек сепаратизма. Провести действительно нужные – а не всеми приемлемые – законы и поправки.
Да. Губернаторы в нынешней ситуации – хорошо. Это будет интересный… демократический авторитаризм.
-Могу ли я расценить это так, – отвечала тем временем Меда, – что более не будет изменений Конституции?
-Мой дорогой сенатор, а какое отношение к нашему вопросу имеет Конституция? Я думал, мы обсуждаем окончание войны. Как только Сепаратисты будут побеждены, мы вернёмся к вопросу о Конституции. Должен ли я напомнить, что чрезвычайные полномочия переданы моему кабинету Сенатом лишь на время чрезвычайного положения? Как только война окончится, они автоматически аннулируются.
-А ваши губернаторы? Они тоже «аннулируются»?
-Губернаторы не мои, моя госпожа, они принадлежат Республике, – невозмутимо поправил Палпатин. – Их судьба в руках Сената, где ей и следует быть.
Алавар и Ди совсем приуныли, Меда внутри вспыхнула жаждой борьбы за свои идеалы… А вот Зар что-то прикидывал. Анакин рискнул копнуть чуть глубже – и ухватил лицо рыжей чандрильской сенаторши.
Зар вздрогнул и оглянулся, зацепившись взглядом за тот самый угол кабинета, где стоял Анакин. Джедай мысленно выругался и попытался прикинуться ветошью:
«Здесь никого нет!»
Майнд-трик на не расслабленном малознакомом человеке вышел плохо, но, по крайней мере, Зар потерял концентрацию и отвернулся.
«Doompa bana sleemo! Me boska azalus!» (хатт.)
-А мирные переговоры? – настаивала Меда. – Вы предложите временное прекращение огня? Вы хотя бы попробовали разрешить войну дипломатическим способом?
Анакин мысленно фыркнул: «разрешать» надо не войну, а её причины! А войну нужно заканчивать безоговорочной капитуляцией – дабы прижать, наконец, к ногтю оборзевшие транснациональные корпорации! А лучше – вообще национализировать их.
-Вы должны верить, что я поступаю правильно, – сказал канцлер. – Ведь в конечном счёте для этого я и назначен.
Фанг Зар пробудился.
-Но ведь…
-Я сказал, что поступлю правильно, – отрезал Палпатин.
Канцлер встал, выпрямившись во весь рост, и склонил голову.
-И для вашего… комитета… моего слова должно быть достаточно.
Тон его говорил: когда будете выходить, не устройте давку в дверях.
Меда поджала губы, будто стремилась удержать нелицеприятное замечание.
-От имени делегации двух тысяч, – напряжённым голосом произнесла она, – я благодарю вас, канцлер.
-А я благодарю вас, сенатор Амидала, и ваших друзей… – Палпатин взял со стола деку с петицией – …за то, что вы привлекли моё внимание вот к этому.
Сенаторы неохотно потянулись на выход. Фанг Зар задержался на секунду, метнув в угол подозрительный взгляд. На этот раз Скайуокер не успел среагировать, и сенатор определённо мог заметить массивную фигуру в плаще.
*****
В командном центре связи, расположенном в ставке на Корусанте, Анакин наблюдал за голограммой в полный рост. Он всё ещё не восполнил свой обширный недосып, но чувствовал себя намного лучше, нежели в прошлые дни.
Коди докладывал, что Оби-Ван отыскал Гривуса.
-Мы начинаем атаку, как приказано. И, если мне будет позволено сказать, из опыта работы с генералом Кеноби я подозреваю, что Гривусу недолго осталось.
Скайуокер рефлекторно сжал челюсти: прошлым вечером, пока заканчивалось действие стимулятора, он дослушал утренний диалог Оби-Вана с Медой. Сказать, что после он был склонен разукрасить физиономию Кеноби в фиолетовый с зелёной крапинкой – значило бы сильно приуменьшить. Оби-Ван тем утром не увязался по всем пунктам: уместным не было ни время, ни тема, ни самый выбор фраз. «Мы говорим о желании Силы, как некто, не знающий о силе тяжести, может заявить, что река желает течь к океану. Это всего лишь метафора нашего неведения» – так какого вы, слов приличных нету, фанатично служите альтернативному закону силы тяготения и в безальтернативном порядке требуете этого же от других вам подобных?! – «…мы не знаем, чего собственно хочет Великая Сила. И не можем узнать. Её желания находятся так далеко за границами нашего восприятия, что мы может лишь склониться перед тайной».
Какого Оби-Ван припёрся с ЭТИМ к его жене? Что он вообще в ответ услышать хотел?
«Я могу только просить тебя обдумать интересы Анакина. Ты же знаешь, вам двоим не быть вместе, пока он остаётся в Храме», – это Скайуокер с чистой совестью относил к гнуснейшим приёмам манипуляции. – «Но помни, что джедаи – его семья. Орден выстраивает его жизнь. Направление. Сама знаешь, какой он порой… разгильдяй», – Меда – она жертвенная, правильная, сильная – настолько, что готова умереть за свои убеждения. И тем более мерзок подобный удар в спину! И от кого? От Оби-Вана – вроде как, друга им обоим. Почему он не пришёл с этим разговором к нему? Почему пришёл к едва проснувшейся беременной женщине?
-Благодарю вас, коммандер, – вернул Анакина к реальности низкий голос Винду. – Продолжайте развивать успех. Да пребудет Великая Сила с вами и с мастером Кеноби.
«Чтоб ему там повстречать всех десятерых жён Гривуса!» - пожелал от себя Скайуокер.
-Ничуть в том не сомневаюсь. Конец связи.
Голограмма погасла. Мэйс Винду обменялся быстрыми, но многозначительными взглядами с двумя присутствующими магистрами (оба – в виде голограмм), и обернулся к Скайуокеру.
-Доложи канцлеру.
-Отправляюсь немедленно, магистр Винду, – напряжённо отозвался Скайуокер, понимая, что сейчас и он сам, возможно, прояснит вопрос с ситхом. – Особые указания?
-Внимательно проследи за его реакцией. Нам нужен полный отчёт.
-Будет, – отозвался Анакин и мысленно удивился тому, насколько зловеще прозвучало это «будет».
-Что он скажет, Анакин. Кого вызовет. Что сделает. Всё. Даже выражение его лица. Это крайне важно.
Анакину очень захотелось съехидничать: «Количество непроизвольных мышечных сокращений писать?»
-Да, магистр.
Едва выйдя за дверь, Анакин вложил в ухо наушник и соединился с приёмником. Прослушивать жучки в реальном времени – риск, и немалый, но что-то подсказывало джедаю, что именно сейчас стоит рискнуть. Он направился не прямо к канцлеру, а в неприметную нишу на самой границе слышимости. Но интересное началось прямо в лифте.
«-Теперь увидим, – басовито промямлил Винду. – Наконец-то. Воды начинают проясняться.
-Думали ли вы над тем, – с расстановкой ответил Ки-Ади-Мунди, – что, если Палпатин откажется отдавать власть, то смещение его – всего лишь первый шаг?»
Анакин приложил всё усилия, чтобы никак не среагировать на это заявление. Спокойно выйти из лифта, раскланяться с входящими рыцарями, так же необеспокоенно направиться к восьми статуям.
«-Я не политик. С меня достаточно смещения тирана.
-Но для Республики – недостаточно. Диктаторские полномочия Палпатин получил законно и может узаконить и даже записать в Конституции. В Сенате у него большинство голосов.
-Полон коррупции Сенат, – включился Йода. – Контролировать надо их, пока нельзя заменить продажных сенаторов сенаторами честными и…
-Вы хоть слышите, о чём мы говорим! Как мы докатились до такого? Арест канцлера. Захват Сената!.. Складывается впечатление, что Дуку был прав. Чтобы спасти Республику, нам придётся её уничтожить…
-Держаться за надежду должны мы, истинный враг наш не Палпатин, не Сенат. Истинный враг наш – Дарт Сидиус, контролирует он их обоих. Уничтожим ситха… другие заботы менее неприятными станут вмиг.
-Да.
-Да, это так. И против последнего повелителя ситхов мы выставим Избранного. И ему мы должны вверить наши надежды на будущее Республики».
Анакин подождал ещё немного, но, судя по звукам, магистры покинули зал совета. Джедай снова взвесил на руке планшетку, взглянул на хроно. Сколько там, минут пять? десять? Покопался в памяти, едва нашёл чудом не потёртую игру – ещё с довоенных времён. Лёгкая, зараза! Влезет, не влезет?
Не влезло. Пришлось мучительно разыскивать, что бы потереть ещё – и корить себя, что не достал более вместительный аппарат. Наконец, выкинув ещё две левые аудиозаписи и замшелое постановление о назначении джедаев генералами, Анакин уместил подслушанные планы. Он пока не был уверен, стоит ли это показывать Палпатину или же придержать для себя. Равно как и что именно делать с ситхом, буде он всё-таки не Палпатин.
«Кстати, если вы всё-таки собирались вверять мне надежды на будущее Республики, то вам следовало бы позаботиться, чтобы мне в этой Республике нравилось».
*****
У Скайуокера появилось ощущение, что отчёт для Винду ему придётся художественно сочинить.
Палпатин почти не реагировал.
Верховный канцлер Республики сидел за небольшим столом в малом кабинете, с отсутствующим видом разглядывая абстрактно изогнутый кусок нераниума, который Анакин недавно использовал в качестве прикрытия. Время от времени Палпатин вздыхал, как будто обдумывал некий важный вопрос.
-Магистр Винду, – наконец прервал молчание Скайуокер, – просил с меня максимально полный отчёт о вашей реакции на известие, канцлер. Мне написать как есть или у вас есть предпочтения?
Канцлер с несколько озабоченным видом повернул к застывшему перед его столом Анакину.
-Наверное, тебе следует сесть.
Скайуокер пожал плечами и устроился на диване.
-Как ты думаешь, что произойдёт после твоего доклада?
-Зависит от того, что именно я напишу… и от результатов Кеноби.
-Ну, у Кеноби довольно высокие шансы…
«…получить от меня в морду, под дых и по шее по прибытии», – закончил за канцлера Скайуокер. – «Возможно – с летальным исходом».
-А содержание доклада, по-вашему, на результат не повлияет?
-Разве ты ещё не понял, – мрачно и уверенно произнёс Палпатин, – что всё, что ты им расскажешь этим вечером, что бы это ни было, будет использовано как повод для моей казни.
-Пока не определена личность Дарта Сидиуса, я бы сказал – ареста, – возразил Анакин. – Ну, лично я на их месте воспользовался бы вами в качестве наживки для ситха.
-А на своём? – впился в него взглядом канцлер.
-На своём, – мрачно отозвался Скайуокер, – я сижу рядом с вами и составляю план уничтожения политического влияния Ордена.
Оба сообщника почувствовали, что пришли к некоему консенсусу.
- Но у тебя, как я вижу, ещё остаются сомнения, – Палпатин встал и, обогнув стол, сел рядом с Анакином. – Могу ли я предложить тебе какое-нибудь питьё?
Анакин нахмурился и даже рискнул пробежаться в Силе по одеяниям канцлера. Никаких бластеров, виброножей или игл там не было.
-Нет, благодарю.
Палпатин, кажется, заметил его манёвр, но никак не выразил неудовольствия.
-Анакин, мы должны прекратить притворяться. Приближается финальный кризис, и наша единственная надежда на выживание – абсолютная, полная, безжалостная честность друг с другом. И с собой. На кону сейчас – судьба всей Галактики, не меньше.
-Я это ощущаю, – осторожно согласился Скайуокер, гадая, чем поделится с ним канцлер в доказательство своих слов.
-Всё эти годы я исправно хранил твои тайны.
«Это было выгодно и вам».
-И сейчас я спрашиваю тебя: чего ты хочешь?
-Простите? – подался к собеседнику Анакин, пристально вглядываясь в лицо канцлера.
-Я предлагаю тебе… всё, – сказал Палпатин. – Проси и получишь. Стакан воды? Он твой. Мешок, набитый драгоценными камнями? Твой.
-Честные ответы? – жадно прошипел Скайуокер, невольно приобнимая Палпатина Силой.
Он понимал, что сорвался, что спросил преждевременно, что задал неправильный вопрос, но сделать уже ничего не мог.
-Твои, – не отвёл твёрдого взгляда канцлер. – Спрашивай.
-А в обмен? – всё-таки выдавил Анакин. – Что от меня?
-Делать то, что хочется.
-Вам? – сердце колотилось где-то в горле. Как никогда остро, он ощущал водораздел. До принятия решения – и после. Что бы он сейчас ни решил.
-Тебе, – Анакин невольно отклонился, пригнув голову так, будто попал под обстрел. – Именно тебе. Принимать собственные решения. Следовать собственным убеждениям. Поступать так, как считаешь нужным.
«И огребать последствия», – закончил за канцлера Скайуокер. И вдруг понял, что именно это, в конечном итоге, настоящая цель его личных устремлений. Быть самим собой, а не казаться.
-Ты можешь получить всё, о чём мечтаешь. Всё, что посмеешь взять, – голос Палпатина плавно перекатился на тон ниже, приобретая гипнотический эффект. – Пойдём вместе по пути истинного могущества. Будь мне другом, Анакин. Будь моим учеником.
Не понимая, каким образом движется, без осознанного намерения, без развития понимания и его завершения, Анакин обнаружил, что стоит на ногах. Осторожность и нетерпение разрывали его изнутри.
«Спокойно, Анакин!»
Ни на мгновение не прерывая зрительный контакт, Скайуокер осторожно тронул Силой своё сердце, вены, артерии и прочие сосуды, уничтожая в них избыток адреналина. В голове немного прояснилось.
Перед ним сидел человек, чей ученик убил Квай-Гона Джинна.
Человек, развязавший клоническую войну и управлявший ею.
Человек, угрожающий ему жизнью Меды.
Человек, которому он верил, даже когда о доверии уже не было и речи.
Человек, чью политическую программу он считает оптимальной на данном этапе истории.
Анакин осторожно проник в Силе под первый, всем доступный слой мыслей и эмоций канцлера. Лицо Палпатина незаметными взгляду изменениями приобрело решительное, хищное выражение. Внутри он был похож на снайпера, выжидающего наилучший момент для единственного – решающего – удара. Максимальная собранность и структурированность завораживающе сочеталась с пластичностью его внутренней структуры.
Ситх точно так же вглядывался в него и тонко улыбался, не то получая от ситуации извращённое удовольствие, не то поощряя джедая-отступника. Теперь эффект неожиданности был исключён для обеих сторон – как и явная ложь.
Старику очень шла эта мудрая, не слишком заметная улыбка. Но она же на лице воина вгоняла в дрожь. И обе эти улыбки единовременно были истиной. С разных уровней восприятия.
-Сначала – ваши ответы, канцлер, – глухо, но твёрдо произнёс Скайуокер. – А затем… либо мы выйдем отсюда союзниками, либо… выйдет лишь один из нас.
Канцлер медленно поднялся. Анакин едва не шарахнулся вновь – хоть и ощущал лишь намерение успокоить. Потому что к нему шагал не человек и не ситх. К нему шла Судьба – деятельная, решительная, прорвавшая множество заслонов, дабы предложить ему этот выбор. А за его спиной соляным столбом застыла другая – и появись здесь джедай, он шарахнулся бы и от джедая. Он долго ждал этого выбора, но сейчас всё ещё не был к нему готов.
-Анакин, – ласково предложил Верховный канцлер, – давай поговорим.
*****
Они стояли перед панорамным окном. Канцлер непринуждённо пил чай, держа в левой руке блюдце, а в правой – тонкую фарфоровую чашку. Анакин сжимал механическими пальцами стакан крепкого (даже против обычного) кафа. Будто ничего и не произошло.
-Предположим, мы преуспели, канцлер. Нейтрализованы джедаи, обезглавлены сепаратисты, разгромлена оппозиция. Что дальше?
-Дальше мы построим Первую Галактическую Империю.
-Хоть ведром назовите. А по сути?
Канцлер был немного задет «ведром» и Скайуокер отметил, что это может ему ещё аукнуться какой-нибудь мелкой пакостью.
-Что ж, ты желаешь знать политическую программу? Изволь. Четыре полудохлые сети РСБ будут реорганизованы в Имперскую СБ – и по функциям частично заменят собой Орден Джедаев. То, что сейчас является Великой Армией Республики, будет преобразовано в Имперские Вооружённые Силы, с изменением структуры и значительным увеличением численности. Вместе с системой губернаторов они возьмут на себя прочие функции Ордена – разрешение конфликтов, оборону и подавление восстаний. Транснациональные корпорации будут ликвидированы, а на их месте мы создадим государственные управления. Законодательной властью – по крайней мере, на ближайшее время – мы оставим Сенат, предварительно реформировав его и отменив его полномочия судебной и исполнительной власти в Имперской Хартии.
-Привычная оболочка позволит снизить напряжённость, – кивнул Анакин, пока Палпатин неторопливо отпивал из чашки.
-Так же, в качестве надстройки над системой губернаторов, будет создан Имперский Внутренний Круг – как орган исполнительной власти.
-Чем они будут заниматься?
-Рассмотрением и предварительным обсуждением новых законов или законодательных предложений. Если я не буду присутствовать на заседании лично, решение большинства будет предоставляться для подтверждения мне. Так же – вопросами внутреннего управления в рамках уже существующих законов, ежегодными сметами государственных приходов и расходов. В чрезвычайных обстоятельствах они могут быть допущены до вопросов внутренней и внешней политики.
Палпатин отпил ещё рыжего чая и с полминуты молча смотрел на город, смакуя вкус.
-Так же будет создан Верховный суд и реорганизованы по единому образцу региональные суды.
-Что с форсъюзерами?
-Орден джедаев должен быть полностью уничтожен, – сказал Палпатин, в его голосе прорезались металлические нотки.
Анакин мысленно поморщился: он считал гораздо более… перспективным не уничтожение, а уничижение Ордена. Чтобы всегда можно было ткнуть вякающих о «распрекрасных джедаях» носом в то, что они есть на самом деле. А то лет через двадцать-семьдесят придётся разгребать какую-нибудь реставрацию джедайства: голокроны-то раскидывали по галактике не только ситхи, да и накрыть всех рассеянных по фронтам джедаев будет непросто.
-Это не обсуждается, Анакин.
-Воля ваша. Вы видели мои возражения. Но ответьте хотя бы: почему?
-Потому что джедаи зомбированы идеей уничтожения ситхов. Выучивая свой кодекс до точек и запятых, они над ним не думают. Как дроиды, они идут к своей цели напролом, не понимая смысла. И ради уничтожения врага они готовы пожертвовать всем. Всем – и всеми, – проницательные глаза ситха впились взглядом в лицо Скайуокера. – Ты не согласен?
Анакин не нашёл, что ответить. Большинство джедаев действительно были именно такими: пусть мир сгорит в огне, но… они уничтожат ситхов? или сохранят республику? Какова истинная цель? И какова её истинная ценность?
«Анакин, разве этот старый мир и так не горит в огне?»
-Вы планируете бить с орбиты?
-Штурм.
-Штурм?! – развернулся всем корпусом к Верховному канцлеру Анакин. – Вы представляете себе, сколько там ляжет клонов? И ради чего?
-Ты, я полагаю, сможешь почувствовать истинные настроения клонов, если прислушаешься, не открывая им своего присутствия.
-Я о них знаю, канцлер.
-А со мной, как с главнокомандующим, они говорят открыто. 501й рвётся произвести зачистку. Клоны – живые существа и, хотя они не могут не повиноваться, они не могут и безропотно принять отношение к себе, как к расходному материалу. Этим грешили слишком многие джедаи. Кроме того, от орбитального удара слишком сильно пострадают прилегающие кварталы… Да и получить джедайскую библиотеку было бы неплохо.
-Что ж, понимаю. Вы рассчитываете на моё участие?
-Было бы неплохо, – кивнул Палпатин. – Видишь ли, ты можешь не только снизить потери среди клонов… но и предотвратить лишние жертвы среди джедайских детей. Я сомневаюсь, что клоны будут разбираться в горячке боя, сколько их жертвам лет, – обеспокоенно закончил он.
«Детей? – пронеслось в голове младшего заговорщика. – Какие… Сила! Это же не бункер – там действительно есть дети!»
-И что ждёт этих детей? – нахмурился Скайуокер.
-Зависит от их состояния. Слабых и маленьких можно будет вернуть родителям – или определить в приюты. Те, чьё обучение зашло слишком далеко, либо присоединятся к Империи, либо умрут. Для обученных форсъюзеров иного выбора нет.
Анакин почувствовал, как в груди что-то тоскливо сжалось. За эту войну он привык убивать, но убийство детей не укладывалось у него в голове. Проще было добровольно отрубить себе вторую руку.
-Как вы классифицируете… эту самую степень обученности?
«ЧТО я спрашиваю?! Я НИКОГДА не приму идею убийства детей! Ради какого бы то ни было будущего…»
«Но если ты примешь сторону джедаев, и государство всё-таки развалится, сколько детей погибнет в том будущем?»
«Не желаю ли я всего лишь не замарать свои руки?..»
-Анакин, – старый ситх смотрел на него одновременно испытующе и сочувствующе. – Скажи, как определить, что у человека сердце воина?
-Только в серьёзном деле можно понять, кто чего стоит, канцлер, – прошептал Скайуокер. Говорить громче он физически не мог.
-Когда эта Республика только возникала – это было благо для Галактики. Но знаешь ли ты, какой кровью было оплачено её рождение? Сейчас воистину подвиг, быть безжалостно честным с собой. Осознавать, что предательство – это предательство, жестокость – это жестокость, а зло – это зло. Меньшее или большее – оно не становится от этого добром. Я – убийца, лжец, тиран, манипулятор… К моему величайшему сожалению, невозможно создать что-то настоящее, не заплатив за это великую цену.
-Я не готов оплатить это перерождение детской кровью! И не могу позволить этого…
Канцлер замер, разглядывая вечернюю столицу. Скайуокер почти физически чувствовал, как тугая пружина решимости сделать всё для достижения целей ослабевает, давая небольшой зазор для допущений.
В этот момент он почувствовал чего стоит Палпатину эта решимость. И как он устал.
-Анакин, скажи: когда ребёнок перестаёт быть ребёнком?
Только сейчас Скайуокер заметил, что почти не дышал всё это время. У него не было готового ответа – он никогда не задумывался об этом раньше. Когда становится совершеннолетним? Нет. Годы не всем идут впрок. Разные времена – разные рубежи. Асоке ещё два года до юридической зрелости, но сойдись он с ней в бою – не имела бы значение разница в мастерстве и возрасте. Если сказать больше нечего, если решение принято, если компромисс невозможен – она достойный враг, хоть и обречённый на поражение.
Значит…
-Взрослый – это тот, кто может осознано принять непростое решение – и понести его последствия.
«Сила, скажи: сколько среди предаваемых мной – воинов?»
Канцлер вновь углубился в себя. Он прикладывал эту реальность к своей внутренней структуре, он рассматривал невидимые Анакину планы в свете вытекающих из неё изменений.
-Да. И ни один из Ордена джедаев, выведенный тобой за границы взрослых не будет принуждён решать вопрос своей жизни с Империей или смерти вне её. Я даю тебе слово.
В небе показался серп первой корусанской луны.
«И Империя не безупречна. Что развалится раньше и страшнее? Что принесёт больше вреда? Чей запас прочности – больше? Есть ли разница – вообще?»
-Мне… нужно время обдумать. Но по вашему хронометру я чувствую, что его у меня нет.
-Я тебе его дам. Ещё двадцать три минуты до того, как сюда ворвётся группа джедаев во главе с Мэйсом Винду.
«Сила, подскажи мне!..»
«За который из новых миров мне умирать?..»
*****
За две минуты до назначенного срока Анакин Скайуокер открыл глаза. Встал с пола одним плавным движением. И без сомнений встретился взглядом с Косом Палпатином.
-Я принял решение, господин канцлер. Республика исчерпала свой запас, у её нынешнего руководства нет ни сил, ни желания для прогресса. Орден джедаев и коалиция Мотма-Органа-Иблис-Зар лишь желают вернуть старые порядки, которые несут в себе зерно гибели этой Республики.
Рыцарь преклонил колено:
-Я принимаю ваше предложение и клянусь в верности Первой Галактической Империи.
-И как же долго ты будешь мне верен, Анакин?
-Пока вы НЕ ОСТАНОВИТЕСЬ.
Некоронованный император торжественно подошёл к ученику. Легко коснулся его плечей:
-Встань, владыка Вейдер.
Предупреждение: опирается на Стровера
Написано для Danimira
Прокуренный ветер кружил вокруг Сенатского комплекса, подметая и без того вылизанную парковку. Анакин стоял, закутавшись в плащ по самый подбородок, и через ресницы разглядывал приближающийся челнок канцлера. Со стороны, вероятно, казалось, что джедай спит стоя.
читать дальше
Репульсоры челнока взбили воздух, хлестнув Скайуокера полами хламиды по ногам. Открылся люк и по трапу слаженно промаршировали четверо гвардейцев, за ними сошёл Верховный канцлер.
Двигаться не хотелось. Хотелось действительно заснуть прямо так, стоя. Ухнуть в благословенную тьму – и чтобы никаких сновидений. Анакин тяжело вздохнул, усилием воли разлепил глаза как следует, и шагнул навстречу канцлеру. Ноги двигались с трудом, будто успели заржаветь, пока он ждал.
-Канцлер, – произнёс он с поклоном.
-Анакин, друг мой! – расплылся в радушной улыбке Палпатин. – Ты уже проводил магистра Кеноби?
Анакин кивнул, отчаянно стараясь не закрывать слипающиеся глаза.
-Я опасаюсь, что Совет ошибся, – обеспокоено отметил канцлер. – Я по-прежнему считаю, что мастер Кеноби не годится для этой работы.
Обычно Анакин вспомнил бы дипломатически-вежливую формулу, но в этот раз ответ сорвался откуда-то из области спинного мозга, минуя логику и здравый смысл:
-Я вам так надоел?
-Ни в коем случае, Анакин! – чуть возмущённо воскликнул Палпатин.
Усталый мозг джедая выплюнул на сие бодрящую порцию раздражения и лаконичное: «Гениальный лжец». Это ненадолго помогло встряхнуться и чуть приблизиться к реальности из-под толщи сна-наяву. «Не лжец – игрок», – уточнил припроснувшийся Скайуокер.
Играли нынче все: любимая жена собирала клуб по интересам (кстати, там слишком часто обретается этот… Органа), про себя окрещённый Анакином «Политической песочницей» – за немногосильность и пересыпания из пустого в порожнее; играл Совет: «Анакин, мы тебе не доверяем, поэтому прикинься ветошью и не отсвечивай», «Анакин, последи за канцлером!», «Анакин, постой за дверью, тут разговор магистров!»… ну, не совсем такими словами, конечно, и без особой пользы: зря он, что ли, рос на Татуине и развешивал жучки по всем кулуарам ставки? Играл и канцлер. Выдавал ожидаемое. Умалчивал. Позволял додумывать.
Анакин вздохнул: обычно он просто знал это, но никак не ощущал, ведь среди всех игроков данной трагикомедии Палпатин – мастер из мастеров. И, пожалуй, до сих пор Скайуокер был за это благодарен. А вот теперь – усталость ли сказалась или он какой порог опыта перешагнул – почувствовал. Точно выверенные интонации, уместность каждого слова и жеста, а сквозь них – стена тайн. Прокол на идеальности. «Эх, канцлер… конечно, я вам не надоел – вы на меня ставите. Обидно, но такова жизнь».
-…Но что будет делать Совет, – продолжал тем временем канцлер, – если Кеноби окажется неспособен справиться с Гривусом без твоей помощи?
А ещё джедаи. Тоже ставят на него.
А ещё Амидала – милая демократка-идеалистка, почти принцесса из идеальной доброй сказки… Жаль только, что, в отличие от сказки, в реальной жизни после победы погибшие не оживают. Анакин знал: любит Меда его, а доверяет Оби-Вану. Злая ирония, но он сам виноват: не надо было так увлекаться в моменты редких встреч, отрекаться от всего, что ему важно, соглашаться с ней во всём и обманом урывать драгоценные часы согласия и счастья. Он бы тоже не доверился мальчишке-конформисту.
-Понятия не имею, – Скайуокер с трудом удавил зевок. – Наверное, назначат нового магистра взамен и пойдут медитировать на веления Силы.
-Разумеется, – промурлыкал Палпатин, – но, боюсь, что я не верю в веления Силы.
-Мгм.
-Я верю лишь в нашу волю. Я верю, что все хорошее в нашей цивилизации идёт не от слепых действий некоего мистического энергетического поля, но от сфокусированной воли народа: законников и воинов, изобретателей и инженеров, каждым своим дыханием вольно и невольно созидающих культуру Галактики.
Анакин пытался найти здесь ложь – и не обнаруживал её. Не важно, верил ли в это сам канцлер или сказал ради игры. Это правда. Бытие определяет сознание, а сознание определяет бытие. И миллионы миллионов воль сплетают судьбу Галактики.
-Входи, пожалуйста, Анакин. Как бы ни радовала меня философская беседа, я не поэтому попросил о встрече с тобой. Нам необходимо обсудить одно дело, и боюсь, весьма серьёзное.
Через внешние палаты они прошли в небольшой личный кабинет Палпатина. Скайуокер пристроился возле стола, украдкой навалившись на него бедром и стараясь не засыпать – на месте это было гораздо труднее, чем на движении.
-Устраивайся поудобнее, не стесняйся, – указал ему на кресло канцлер. – Некоторые новости тебе будет сложно выслушать.
-Благодарю, – отозвался Скайуокер, и не думая сдвигаться с места, – но я лучше постою, – и добавил с улыбкой: – Иначе вы, ваше превосходительство, внезапно можете обнаружить, что собеседник спит.
-Что же тебя до такой степени утомило?
-Бессонница, – бессовестно соврал он, с усилием разгоняя туман в голове.
Канцлер сочувственно покачал головой и царственно опустился в своё кресло.
-Вопрос касается мастера Кеноби. Мои друзья из сенаторов услышали некоторые… тревожные сплетни о нём. Многие в Сенате полагают, что Кеноби не подходит для задания.
Анакин сдвинул брови:
-Почему? Из-за… его лояльности или его ТТХ?
-И то, и другое, я полагаю. Ситуация… весьма запутанная, Анакин. Похоже, кое-кто в Сенате сожалеет, что мне предоставлены особые полномочия.
-И эти «кое-кто» предпочли бы оставить вас без джедая-телохранителя? – спросил Скайуокер и нахмурился: что-то не сходилось. Разве сам канцлер не хотел отправить его за Гривусом? Или это – часть игры, пустые слова, сказанные ради его самолюбия? – Только вот при чём тут Оби-Ван?
-Я как раз подхожу к этому пункту, – Палпатин глубоко вздохнул и развернул кресло так, чтобы можно было смотреть на город за транспаристилом окна. – Некоторые сенаторы – на самом деле довольно большое их число – утратили веру в демократию. Не в силах добиться своего в Сенате, они организовали некий заговор, и готовятся сместить меня… иным путём.
«А что ж им ещё, болезным, было делать, если очень хочется, чтобы было как раньше, а ситуация не в их пользу», – раздражённо подумал Анакин. – «И не эта ли гоп-компания собирается у моей жены на кухне?» А вслух спросил:
-Измена?
-Боюсь, что так. Слухи утверждают, что заправилы этой группы могли пасть жертвой… убедительных сил… Совета Ордена и что они станут исполнителями заговора Совета против Республики.
«Твою!..» – мысленно взвыл моментально проснувшийся Скайуокер. – «Если там не только эта смешная песочница, но и джедаи… Во что она вляпалась?!» Он с досадой вспомнил записи жучков, из-за которых, собственно, так не высыпался в последнее время. Анакин уже знал, что Совет решил сместить слишком удачливого политика, если тот не согласится отойти по-хорошему, но ничего не слышал об их связи с сенаторами.
-М… Но ведь это только слухи, – осторожно возразил он. – Разве нет?
-Да, пока подтверждений тому нет. Болтовня в Сенате редко бывает правдивой, но если всё-таки говорят правду… мы должны подготовиться, Анакин. Друзей среди сенаторов у меня всё ещё хватает, чтобы уловить, откуда и куда дует ветер. И я могу догадаться, кто там заправляет. Собственно, сегодня днём я встречаюсь с делегацией предполагаемых заговорщиков. Я бы хотел, чтобы ты тоже присутствовал.
«Спасибо, канцлер», – с неожиданной теплотой подумал джедай.
-С удовольствием, канцлер. Сколько?
-Что, прости? – обернулся канцлер.
-Сколько сенаторов вы ожидаете?
Палпатин улыбнулся:
-Четыре или пять. Я не сомневаюсь, с твоей помощью мы легко сорвём вуаль и раскроем истину.
-Очень хорошо, – резво кивнул Анакин и, наконец, плюхнулся в кресло. – Но вы всё ещё не сказали, замешан ли в этом Кеноби или он не угодил сенаторам только тем, что поехал «вместо» меня?
-А, это! Что ж, это самая трудная часть, – канцлер откинулся на спинку кресла и меланхолично переплёл пальцы. – Похоже, что мастер Кеноби находится в контакте с неким сенатором, который, по слухам, является одним из главарей заговора. Очевидно, в очень близком контакте. Слухи утверждают, что его видели, когда он нынче утром покидал резиденцию этого сенатора в… неподобающий час.
-И сенатора зовут?.. – «Только не Меда!»
-Прости, Анакин, но ты её очень хорошо знаешь.
-Назовите имя, – хрипло попросил Скайуокер, уже зная ответ.
-Сенатор Амидала Наберрие, – грустно произнёс канцлер.
Анакин едва не саданул кулаком по гладкому столу: «Если Кеноби не убьёт Гривус – его убью я! Какого ситха он шляется к ней когда не попадя и подставляет нас всех?!»
-Кхм. Возможно, – осторожно предположил джедай, – Оби-Ван искал у неё меня?
-Тебя? – намекающе удивился Палпатин.
-Бросьте, канцлер, – раздражённо поднялся Скайуокер: «Теперь понятно, почему мне снится её смерть. Ещё бы не снилась!» Он подошёл к окну и замер, напряжённый как струна. – Вы ведь знаете, хоть и тактично не упоминаете, – если даже Рэкс заметил, то что уж говорить о канцлере. – Он мог искать у неё меня.
Палпатин с грустным пониманием взглянул на него.
-Анакин, группа недовольных сенаторов – это одно, но Совет Ордена – совсем другое дело. Тайное общество настроенных против демократии существ, обладающих невероятной властью, как лично, так и коллективно… как мне пройти по лабиринту их замыслов? Ты нужен мне в Совете. Если слухи верны, ты станешь последней надеждой демократии.
«Я попал, – глухо бухнуло в сознании. Анакин сам не знал, что острее ощущал: шок или восхищение. – Если я хочу уберечь Меду – я влип по самые уши. Ну, канцлер!»
-Не принимай близко к сердцу, – посоветовал Палпатин. – В конце концов, это же слухи. Возможно – игра моего распалённого воображения. Идёт война, и я начинаю подозревать, что в каждой тени прячется враг. Вот почему ты мне нужен, Анакин. Мне нужно, чтобы ты нашёл истину. И принёс моему усталому разуму покой.
В грудной клетке словно разворошили золу, жжение было слабым, но с каждым ударом сердца всё нарастало. «Поздно метаться и выбирать сторону. Её уже выбрали за меня. И благодарите небо, канцлер, что ваша политика мне искренне симпатична…»
Скайуокер резко повернулся на каблуках.
-Мы справимся, Ваше Высокопревосходительство. Демократия восторжествует.
-Хорошо, Анакин. Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
*****
Он блуждал по её комнатам, силясь сдержать нарастающий гнев.
Как она могла быть столь неосмотрительной?
Почему он сразу не спустил с лестницы весь этот сенаторский шабаш?
Какого ситха Кеноби не выбрал более урочное время для их встречи? Что мешало ему завалиться к сенатору на пару часов позже или поймать вне апартаментов? Он точно не искал Скайуокера: Оби-Ван сначала звонит. Раз семь, а то и десять.
Анакин провёл пальцами по изогнутой спинке кушетки. Тут они и говорили. Знать бы ещё, о чём. Знает ли Кеноби о заговоре в Совете? Участвует в нём деятельно или лишь присоединится, когда Йода и Винду сделают первый выпад?
Скайуокер обошёл кушетку кругом и сел на пол. Рука легла на подушки. Тревога. Страх. Разлад. Вина. Надежда. Непростой был разговор.
Анакин по-мальчишечьи прикусил губу и прислушался внимательнее. Ещё пять отпечатков. И опять Органа!
«Точно с лестницы спущу».
Из кармашка на поясе Скайуокер достал составленный Палпатином список неблагонадёжных сенаторов и пару таблеток стимулятора: до ночи спать точно не придётся. Покачал рубиновые капсулы на ладони, сунул в рот одну, а вторую отправил обратно в карман. Пробежал глазами список. О многих сенаторах он вообще никогда не слышал, но были и знакомые имена: Терр Тангиель, Фанг Зар, Бэйл Органа, Гарм бел Иблис…
Анакин нахмурился: вся песочница однозначно замешана. Он перевёл взгляд на дверь.
-3ПО!
Молчание. Джедай пожал плечами и поискал Силой. Нашёл.
-Отключен? Меда, что же ты творишь…
Анакин не стал включать словоохотливого дроида. Силой подцепил панель и выудил блок памяти. Соединил с планшеткой, воткнул в ухо наушник. Шорохи, шаги, вежливые расшаркивания и…
«-Можно мне сесть? – приглушённо прозвучал голос Оби-Вана.
-Пожалуйста, – насторожено откликнулась Меда. – Он опять вляпался в неприятности?
-Надеюсь, что нет. Тут… скорее личное. Его поставили в трудное положение как представителя канцлера, но я думаю, дело даже не в этом. Мы… вчера повздорили и не слишком хорошо распрощались.
-О чём спорили?
-Боюсь, что не могу рассказать. Дела Ордена. Надеюсь, ты поймёшь.
-Разумеется.
-Вот только… беспокоюсь я за него. Я надеялся, что ты с ним поговоришь.
-О чём? О делах Ордена?
-Сернатор… Падме. Прошу тебя. Падме, я не слепец. Хотя старался им быть ради Анакина. И ради тебя.
-О чём это ты?
-Можно подумать, будто вы умеете скрывать чувства…»
Анакин остановил запись и взвесил на руке планшетку, будто оценивая заполненность её памяти. Ему, определённо, найдётся, что обсудить с Оби-Ваном. О порядочности вообще и неприкосновенности личной жизни в частности.
-Ладно, это потом, – проворчал Скайуокер и скопировал аудиозаписи Ц-3ПО с нынешнего утра вплоть до его отключения. Места хватило едва-едва. Анакин поторопился привести дроида в прежний вид и вернулся в гостиную. Плюхнулся на диван, поискал то, что осталось от разговора с песочницей.
«-Я так благодарна, что вы пригласили меня, – защебетал женский голос в наушнике. – Разумеется, я говорю лишь за свой сектор, но могу заверить, что многие сенаторы всерьёз разнервничались. Может, вы не знаете, но новые губернаторы прибыли с целыми полками этих клонов… они называют их силы безопасности. И мы начинаем спрашивать себя, будут ли эти войска защищать нас от Сепаратистов… или защищать губернаторов от нас.
-Я получила достоверную информацию, что обнаружено место пребывания генерала Гривуса и джедаи уже отправились за ним, – с расстановкой ответила Меда. – Через несколько дней война может окончиться.
-И что тогда? – Бэйл. – Как заставить Палпатина отозвать губернаторов? Как удержать его от рассылки гарнизонов по всем системам?
-Нам ничего не придётся делать, – возразила Меда. – Сенат передал ему исключительные полномочия лишь на время военного положения…
-Отменить которое во власти самого Палпатина, – снова Бэйл. – Как мы заставим вернуть его власть Сенату?
-Многие из нас спят и видят, когда это произойдёт, – вклинилась неопознанная щебетушка. – Не только мой народ. Многие сенаторы. Мы готовы заставить его передать власть…»
«Вот оно!» – с досадой понял Анакин. Если до сего момента у него и оставались сомнения относительно характера деятельности этой песочницы, то теперь всё чётко. И уже неважно, насколько они опасны в самом деле: у Палпатина есть все основания для подозрений и упреждения. С-ситх!
«-Не желаете ли ещё чего выпить? Освежающего?
-Сенатор Амидала, боюсь, вы не понимаете…
-Сенатор Иэквэй, – так вот кто такая «щебетушка», – ещё хои?
-Нет, спасибо, не…
-И отлично, – жёстко подытожила Меда. – Большое спасибо, ты больше не нужен. Скажи Моте и Элле, что они свободны на весь день. А потом сам можешь ненадолго отключиться.
-Благодарю вас, хозяйка, – продребезжал 3ПО. – Хотя должен признаться, ваша дискуссия так стимули…
-3ПО, – отчеканила Амидала, – ты не нужен.
-Да, хозяйка. Разумеется. Я всё понимаю…»
«А жаль, что она их всех не послала», – подумал Анакин, убедившись, что больше дроид ничего интересного не слышал. Конечно, это не сильно повлияло бы на Палпатиновские методы вербовки. Но было бы легче, если бы Меда не давала канцлеру реального повода… Легка на помине, кстати.
-Анакин? Что ты здесь делаешь? Сейчас ещё полдень…
«Лучше бы ты беспокоилась о нас, когда связывалась с оппозицией!» – раздражённо подумал Анакин. – «Конспираторы джавовы!»
-Жду тебя. Есть серьёзный разговор.
-Через два часа у меня назначена важная встреча.
-С канцлером? – будто в воздух поинтересовался Скайуокер.
-Д-да, с ним, – забеспокоилась Меда, брови её озабоченно нахмурились. – Откуда ты знаешь?
-Сядь, – хлопнул рукой по дивану Анакин. Сенатор поколебалась, но всё-таки присела. – Только что, – продолжил он, – я имел чрезвычайно интересную беседу с ним же.
Жена выразила своим видом ненавязчивый интерес – точно по этикету.
-Он выражал опасения. Представляешь, ходят слухи, что некоторая группа сенаторов сговорилась с некоторыми магистрами и готовит покушение на Верховного канцлера, – от супруги явственно повеяло беспокойством. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
-Это только слухи, Анакин, – мягко ответила Амидала, и Скайуокер ощутил давешнее раздражение: она что, не понимает, что игры в демократию закончились?
-Тогда я скажу тебе достоверно, что в беседе звучало слово «измена».
Сенатор побледнела, встревоженно глядя в лицо мужа.
-Анакин… Всё не так.
-А как?
Отвернулась, затеребила пальцами складку церемониальной одежды.
-Анакин… Анакин, прости, но я не могу тебе рассказать.
Скайуокер встал и прошёлся по ковру: три шага до одного края, пять – до другого.
-Ты не можешь мне рассказать, – задумчиво повторил он. – А вот канцлер рассказывает, что моя жена замешана – во главе – заговора против действующей власти. И что я должен делать, скажи на милость?
-Он тебе угрожает?
Анакин подошёл к жене и, наклонившись так низко, что их носы почти соприкасались, прошипел:
-Он подозревает тебя в измене. И говорит, что нуждается в моей лояльности, – джедай выпрямился. – Мне разжевать или ты сама догадаешься, в чём подвох?
-Анакин, ты странно себя ведёшь.
-Да ну? – Скайуокер снова сел на диван. – У нас с тобой, – он взглянул на хронометр, – час тридцать семь минут. Палпатин уже объяснил, почему мне выгодно быть с ним. Объясни теперь ты: ради чего ты рискуешь тремя жизнями? И почему я должен тебе это позволять?
-Потому что это – ради Республики! – пылко воскликнула Меда.
Анакин откинулся на спинку кушетки, глубоко вздохнул. Усталость снова навалилась на веки давящим истощением. «Надо бы хоть поесть, а то тяну на чистой силе воли…»
-Идеалы – это замечательно. Но теперь давай подойдём практично. А практично – у канцлера достаточно сил, влияния и ресурсов, чтобы воплощать свою… имперскую – обозначим так – политику и угрозы. А что есть у вас? Вот он выставит против вас РСБ, армию, сенаторов, которых он устраивает. Чем можете ответить вы?
-Разве армия не подчиняется джедаям? – нахмурилась Амидала, стиснув кулачки.
-А-а, так вы всё-таки в связке с нашим Советом. Это… обнадёживает. А то я уж заопасался, что ваша… оппозиция ограничивается двумя-тремя тысячами сенаторов с немилитаризированных планет.
-Анакин, как ты можешь! – возмущённо поднялась сенатор. – Мирные планеты…
-Ничего не смогут противопоставить канцлеру, если вы сойдётесь с ним в клинче. Это ясный факт, – Анакин выразительно развёл руками.
-Так что там с клонами? – серьёзно спросила Меда.
-Клоны недовольны джедаями и, если бы не вшитые им на Камино программы, мы давно имели бы клонский бунт, – Скайуокер внимательно посмотрел на растерянную супругу и добавил: – Конечно, если спросить их прямо – они ничего такого не скажут. Но они чувствуют. Особенно – когда не знают, что рядом джедай.
-Но… разве эти же программы… не должны подчинять их джедаям?
-Эти программы должны подчинять их командованию. Напомнить, кто у нас главнокомандующий?
-Анакин… ты меня пугаешь! Ты никогда себя так не вёл…
Она снова села рядом с ним – маленькая и растерянная в этом своём сенатском платье, точно принцесса, одевшая мамин церемониальный костюм. Злость Анакина медленно улетучивалась, уступая место глухой тоске.
-Родная, – он бережно взял её руку и прижался губами к кончикам пальцев. – Прости, я был груб. Но ситуация самая серьёзная. И ваша оппозиция однозначно проигрывает в силах.
Скайуокер бережно сжал её маленькую, обманчиво хрупкую ладонь между своими – будто пытался согреть и оградить. Да, ранее он с ней соглашался – и про демократию, и про Республику. Со всеми её глупыми, наивными даже не планами – облачными замками. «Ты лжец, Анакин. Жестокий лжец».
-Анакин, что же нам делать? – она посмотрела на него – открытая, доверчивая, и рыцарь почти поверил, что вот сейчас уговорит её.
-Пока – ничего. Отступить. Затаиться…
Сенатор вздрогнула и чуть прищурилась.
-Вот как ты заговорил, – медленно произнесла Амидала, зло сверкая глазами. – Но я не могу позволить тысячелетней демократии кануть в небытие!
«Да чтоб эту твою мифическую демократию!» – мысленно взвыл Скайуокер. Он чувствовал себя беспомощным как никогда: что его мощь, способная разрушать линкоры, если он не может переубедить одну упрямую женщину! Даже не отступиться – просто подождать!
-Это не значит, что ситуация не изменится со временем! Но прямо сейчас вы беззубы, беспомощны! Что вы можете у него требовать? Меда, пойми, – он вновь попытался взять её за руку, но сенатор обиженно отдёрнула ладонь, – голый идеализм неуместен. Он опасен и бесполезен. Твои действия почти наверняка погубят тебя и ставят под угрозу жизнь наших детей!
-Не выдумывай, Анакин! То, что ты предлагаешь, называется трусостью и подлостью!
-А ставить на острие атаки беременную женщину – это как называется?! – рявкнул Анакин. Меда испуганно сжалась и посмотрела на него так, будто впервые видела. – Когда Совет и канцлер сцепятся, в ход пойдут всё средства! Никому из них не будет дела до мирного рассмотрения ваших прошений и петиций! Вами – тобой, в частности! – воспользуются, как политическим инструментом. И Палпатин, и Совет как помешались и желают заполучить в свой лагерь меня, а ты – лучший и очевиднейший инструмент давления.
-Анакин, тебе… нужно обратиться к Совету. Они помогут!
Скайуокер устало сгорбился, взгляд его зацепился за мягкий ворс ковра. Он невольно вспомнил, как республиканский флот расстреливал «Незримую длань» – с двумя джедаями и особо ценным заложником на борту. Помогут они, как же… закуют в ещё более непосильную кабалу, нежели канцлер. Используют их, а потом заставят развестись. Отберут детей. А то и вовсе ликвидируют – либо его, либо их обоих.
-Они НЕ помогут, Меда. Они потребуют от меня помощи. И полного им подчинения. Они опять же будут угрожать мне тобой. И, в отличие от канцлера, не факт, что сдержат свои обещания.
Против армии – это не они ему, а он им поможет. Или не поможет. Но никак не наоборот.
Анакин отлично помнил, с каким недоверием Совет отнёсся к нему при первом знакомстве. Недоверие – почти страх – советников так никуда и не делось. И если у них будет реальная возможность надежно подмять его… Нет уж, приход к власти джедаев – плохой для них вариант. Даже хуже прогнившей демократии.
-Анакин, ты бредишь… – Меда даже отодвинулась, будто муж вдруг стал средоточием её страхов. – Совет Ордена – фундамент Республики.
-Совет Ордена – это просто Совет Ордена, – устало ответил Анакин. – Они боятся перемен и тщатся удержать застывший миг настоящего. Любыми средствами.
-То есть, ты не пойдёшь к ним?
-Нет. И тебе не советую: Оби-Ван – это совсем не Мэйс Винду и не Йода. Для них твоя жизнь или смерть не будет значить ровным счётом ничего, когда речь зайдёт о цели.
-Но Оби-Ван…
-Подчинится им, – глядя ей прямо в глаза закончил Скайуокер. – Уж я-то знаю.
Повисло неуютное молчание. Они чувствовали себя так, будто этот спор выпил их обоих до дна.
-Анакин, – тонким надтреснутым голосом разбила тишину Меда. – Я… правда, понимаю тебя, – она робко и ласково потянулась к нему, спрятала лицо в складках туники, вцепилась неожиданно сильными пальцами в плечи. – Но, даже если это сулит мне гибель, сдаться без боя я просто не-мо-гу!
Скайуокер ничего не ответил. Он сжимал её, незримо дрожащую в его руках, и со звериной тоской чувствовал, что всякие попытки отговорить супругу бессмысленны. «Её просто заклинило. Теперь мне нужно думать только о себе и о детях. А с Медой… как получится. Сила, только бы не пришлось её убивать!..»
*****
На Корусант неспешно опускались сумерки. За панорамным окном чуть поредел поток транспорта и заметно поярчела неоновая реклама.
Анакин застыл, подобно одной из новых статуй, изображавших клона: ноги на ширине плеч, ступни параллельны друг другу, руки зацепились за пояс большими пальцами. Он стоял так в затенённом углу кабинета, как раз между транспаристиловым стеклом и развесистой скульптурой абстрактной формы. Если оппозиционеры связаны с Советом, ему ни к чему отсвечивать слишком близко к Верховному канцлеру.
Перед столом расположилась сенатская делегация. Четыре сенатора: Фанг Зар, Ни Алавар, Мале-Ди, Амидала Наберрие. Пятым, наверное, должен был быть Гарм бел Иблис, близкий друг Зара. Ни один из них до сих пор не обратил внимания на затенённую неподвижную фигуру.
Анакин изучал сенаторов, пользуясь своей незаметностью.
Легко пробежал Силой по поверхности мыслей, оценил рябь эмоций. Мале-Ди и Ни Аалавар не представляли угрозы: они пришли из чувства долга, надеясь на лучшее, и боялись ожидаемых последствий в случае неуспеха. Скайуокер даже немного пожалел их: организаторы не могут не понимать, что в ответ на их петицию канцлер даст им только то, что сам пожелает. А значит, должны готовить вооружённый заговор. Две тысячи сенаторов подписали эту петицию – и большинство из них главари бросят на алтарь своей победы.
Фанг Зар представлял более интересную фигуру. Он был спокоен и ожидал только реакции Палпатина. Наблюдатель от настоящих заводил? Очень похоже. Анакин не заметил в нём какого-либо ожидания успеха или неудачи и утвердился в мысли, что петиция и связанный с ней шум – лишь дымовая завеса. Лично он сделал бы так.
И Меда. При регалиях, с идеальной боевой раскраской на лице, из причёски не выбивается ни волоска – и не поверишь, что полчаса назад едва не рыдала у него на руках. Если бы на её стороне была реальная сила, он бы ей гордился. Он был бы с ней. «Ах, сердце моё, если бы я только мог развеять наши беды мановением руки и спрятать тебя под своим плащом ото всех бед…»
Она держала речь уверенно, и Анакина невольно мутило от мысли, что Меда действительно верит в то, что проповедует:
-Мы не пытаемся лишить вас законной власти, – говорила она. – Вот почему мы здесь. Если бы мы хотели организовать оппозицию, если бы намеревались выдать наши просьбы за требования, то едва ли бы ознакомили вас с ними таким вот образом. Петицию подписали две тысячи сенаторов, канцлер. Мы просим лишь, чтобы вы отдали распоряжение назначенным вами губернаторам не вмешиваться в дела Сената и чтобы вы назначили мирные переговоры с Сепаратистами. Мы делаем лишь закончить войну, вернуть мир и стабильность на наши родные планеты. Несомненно, вы это понимаете.
Скайуокер не чувствовал лжи в её словах. Либо она настолько хорошо умеет лгать, либо… настолько наивна. Анакин вспомнил разговор и отметил, что супруга не подтвердила ему прямо связь оппозиции с Советом. Лишь не отрицала…
-Я многое понимаю, – обронил Палпатин.
А если с ними ещё нет Совета? Для Палпатина это, однозначно, хорошо. Разбить их порознь будет проще. А для него и его семьи?
-Нас весьма беспокоит ваша система назначения губернаторов. Создаётся впечатление, будто вы хотите установить военный контроль даже на лояльных планетах.
Ему лично, определённо, будет приятнее разбить только Орден, отобрать набранные джедаями полномочия и влияние, поставить их в положение прочих философско-естествоведческих культов… где им, по сути, и место.
Кстати, о местах и культах. Ситх, вполне вероятно, где-то здесь всё-таки присутствует – иначе откуда бы Палпатину знать ситхские легенды. Кто он? Довольно удобно, если – сам Палпатин. Анакин предпочитал договариваться с игроками, а не фигурами (пусть даже и королями). С другой стороны, канцлер мог бы эту легенду и попросту выдумать – как и Дарта Сидиуса. Он профессиональный игрок и такая комбинация ему по силам. Если же нет… Скайуокер серьёзно рассматривал два варианта: заключение новых соглашений непосредственно с ситхом или же устранение этого ситха и сохранение альянса с Палпатином.
-Ваше беспокойство отмечено, сенатор Амидала. Заверяю вас, что единственное намерение республиканских губернаторов – сделать ваши планеты безопаснее, координируя оборону и объединяя соседей в дружные союзы. Не помешает подстегнуть процессы на военных заводах. Вот и всё. Губернаторы никоим образом не покушаются на обязанности и права – и власть – Сената.
Фанг Зар не поверил. Но однозначно получил ожидаемое. И Анакин был с ним согласен: республиканские губернаторы в один момент могут быть названы иначе. И приобрести не только оборонные функции. Они удобны для оперативного подавления сепаратных настроений. Они значительно улучшают централизационный потенциал Республики. Это значительно укрепит позиции Корусанта – и контролирующего их правительства.
Скайуокер повертел идею так и эдак. Пожалуй, с точки зрения отдельных народов это не слишком приятное изменение: губернаторы со временем получат возможность влиять на внутреннюю политику секторов, определять профиль их развития. К тому же… такое поле для злоупотреблений! Но. С позиции государства – это почти безальтернативная необходимость в нынешних условиях, если Республика – или во что её демократически реформирует победитель – хочет сохранить территориальную целостность. Избежать новых вспышек сепаратизма. Провести действительно нужные – а не всеми приемлемые – законы и поправки.
Да. Губернаторы в нынешней ситуации – хорошо. Это будет интересный… демократический авторитаризм.
-Могу ли я расценить это так, – отвечала тем временем Меда, – что более не будет изменений Конституции?
-Мой дорогой сенатор, а какое отношение к нашему вопросу имеет Конституция? Я думал, мы обсуждаем окончание войны. Как только Сепаратисты будут побеждены, мы вернёмся к вопросу о Конституции. Должен ли я напомнить, что чрезвычайные полномочия переданы моему кабинету Сенатом лишь на время чрезвычайного положения? Как только война окончится, они автоматически аннулируются.
-А ваши губернаторы? Они тоже «аннулируются»?
-Губернаторы не мои, моя госпожа, они принадлежат Республике, – невозмутимо поправил Палпатин. – Их судьба в руках Сената, где ей и следует быть.
Алавар и Ди совсем приуныли, Меда внутри вспыхнула жаждой борьбы за свои идеалы… А вот Зар что-то прикидывал. Анакин рискнул копнуть чуть глубже – и ухватил лицо рыжей чандрильской сенаторши.
Зар вздрогнул и оглянулся, зацепившись взглядом за тот самый угол кабинета, где стоял Анакин. Джедай мысленно выругался и попытался прикинуться ветошью:
«Здесь никого нет!»
Майнд-трик на не расслабленном малознакомом человеке вышел плохо, но, по крайней мере, Зар потерял концентрацию и отвернулся.
«Doompa bana sleemo! Me boska azalus!» (хатт.)
-А мирные переговоры? – настаивала Меда. – Вы предложите временное прекращение огня? Вы хотя бы попробовали разрешить войну дипломатическим способом?
Анакин мысленно фыркнул: «разрешать» надо не войну, а её причины! А войну нужно заканчивать безоговорочной капитуляцией – дабы прижать, наконец, к ногтю оборзевшие транснациональные корпорации! А лучше – вообще национализировать их.
-Вы должны верить, что я поступаю правильно, – сказал канцлер. – Ведь в конечном счёте для этого я и назначен.
Фанг Зар пробудился.
-Но ведь…
-Я сказал, что поступлю правильно, – отрезал Палпатин.
Канцлер встал, выпрямившись во весь рост, и склонил голову.
-И для вашего… комитета… моего слова должно быть достаточно.
Тон его говорил: когда будете выходить, не устройте давку в дверях.
Меда поджала губы, будто стремилась удержать нелицеприятное замечание.
-От имени делегации двух тысяч, – напряжённым голосом произнесла она, – я благодарю вас, канцлер.
-А я благодарю вас, сенатор Амидала, и ваших друзей… – Палпатин взял со стола деку с петицией – …за то, что вы привлекли моё внимание вот к этому.
Сенаторы неохотно потянулись на выход. Фанг Зар задержался на секунду, метнув в угол подозрительный взгляд. На этот раз Скайуокер не успел среагировать, и сенатор определённо мог заметить массивную фигуру в плаще.
*****
В командном центре связи, расположенном в ставке на Корусанте, Анакин наблюдал за голограммой в полный рост. Он всё ещё не восполнил свой обширный недосып, но чувствовал себя намного лучше, нежели в прошлые дни.
Коди докладывал, что Оби-Ван отыскал Гривуса.
-Мы начинаем атаку, как приказано. И, если мне будет позволено сказать, из опыта работы с генералом Кеноби я подозреваю, что Гривусу недолго осталось.
Скайуокер рефлекторно сжал челюсти: прошлым вечером, пока заканчивалось действие стимулятора, он дослушал утренний диалог Оби-Вана с Медой. Сказать, что после он был склонен разукрасить физиономию Кеноби в фиолетовый с зелёной крапинкой – значило бы сильно приуменьшить. Оби-Ван тем утром не увязался по всем пунктам: уместным не было ни время, ни тема, ни самый выбор фраз. «Мы говорим о желании Силы, как некто, не знающий о силе тяжести, может заявить, что река желает течь к океану. Это всего лишь метафора нашего неведения» – так какого вы, слов приличных нету, фанатично служите альтернативному закону силы тяготения и в безальтернативном порядке требуете этого же от других вам подобных?! – «…мы не знаем, чего собственно хочет Великая Сила. И не можем узнать. Её желания находятся так далеко за границами нашего восприятия, что мы может лишь склониться перед тайной».
Какого Оби-Ван припёрся с ЭТИМ к его жене? Что он вообще в ответ услышать хотел?
«Я могу только просить тебя обдумать интересы Анакина. Ты же знаешь, вам двоим не быть вместе, пока он остаётся в Храме», – это Скайуокер с чистой совестью относил к гнуснейшим приёмам манипуляции. – «Но помни, что джедаи – его семья. Орден выстраивает его жизнь. Направление. Сама знаешь, какой он порой… разгильдяй», – Меда – она жертвенная, правильная, сильная – настолько, что готова умереть за свои убеждения. И тем более мерзок подобный удар в спину! И от кого? От Оби-Вана – вроде как, друга им обоим. Почему он не пришёл с этим разговором к нему? Почему пришёл к едва проснувшейся беременной женщине?
-Благодарю вас, коммандер, – вернул Анакина к реальности низкий голос Винду. – Продолжайте развивать успех. Да пребудет Великая Сила с вами и с мастером Кеноби.
«Чтоб ему там повстречать всех десятерых жён Гривуса!» - пожелал от себя Скайуокер.
-Ничуть в том не сомневаюсь. Конец связи.
Голограмма погасла. Мэйс Винду обменялся быстрыми, но многозначительными взглядами с двумя присутствующими магистрами (оба – в виде голограмм), и обернулся к Скайуокеру.
-Доложи канцлеру.
-Отправляюсь немедленно, магистр Винду, – напряжённо отозвался Скайуокер, понимая, что сейчас и он сам, возможно, прояснит вопрос с ситхом. – Особые указания?
-Внимательно проследи за его реакцией. Нам нужен полный отчёт.
-Будет, – отозвался Анакин и мысленно удивился тому, насколько зловеще прозвучало это «будет».
-Что он скажет, Анакин. Кого вызовет. Что сделает. Всё. Даже выражение его лица. Это крайне важно.
Анакину очень захотелось съехидничать: «Количество непроизвольных мышечных сокращений писать?»
-Да, магистр.
Едва выйдя за дверь, Анакин вложил в ухо наушник и соединился с приёмником. Прослушивать жучки в реальном времени – риск, и немалый, но что-то подсказывало джедаю, что именно сейчас стоит рискнуть. Он направился не прямо к канцлеру, а в неприметную нишу на самой границе слышимости. Но интересное началось прямо в лифте.
«-Теперь увидим, – басовито промямлил Винду. – Наконец-то. Воды начинают проясняться.
-Думали ли вы над тем, – с расстановкой ответил Ки-Ади-Мунди, – что, если Палпатин откажется отдавать власть, то смещение его – всего лишь первый шаг?»
Анакин приложил всё усилия, чтобы никак не среагировать на это заявление. Спокойно выйти из лифта, раскланяться с входящими рыцарями, так же необеспокоенно направиться к восьми статуям.
«-Я не политик. С меня достаточно смещения тирана.
-Но для Республики – недостаточно. Диктаторские полномочия Палпатин получил законно и может узаконить и даже записать в Конституции. В Сенате у него большинство голосов.
-Полон коррупции Сенат, – включился Йода. – Контролировать надо их, пока нельзя заменить продажных сенаторов сенаторами честными и…
-Вы хоть слышите, о чём мы говорим! Как мы докатились до такого? Арест канцлера. Захват Сената!.. Складывается впечатление, что Дуку был прав. Чтобы спасти Республику, нам придётся её уничтожить…
-Держаться за надежду должны мы, истинный враг наш не Палпатин, не Сенат. Истинный враг наш – Дарт Сидиус, контролирует он их обоих. Уничтожим ситха… другие заботы менее неприятными станут вмиг.
-Да.
-Да, это так. И против последнего повелителя ситхов мы выставим Избранного. И ему мы должны вверить наши надежды на будущее Республики».
Анакин подождал ещё немного, но, судя по звукам, магистры покинули зал совета. Джедай снова взвесил на руке планшетку, взглянул на хроно. Сколько там, минут пять? десять? Покопался в памяти, едва нашёл чудом не потёртую игру – ещё с довоенных времён. Лёгкая, зараза! Влезет, не влезет?
Не влезло. Пришлось мучительно разыскивать, что бы потереть ещё – и корить себя, что не достал более вместительный аппарат. Наконец, выкинув ещё две левые аудиозаписи и замшелое постановление о назначении джедаев генералами, Анакин уместил подслушанные планы. Он пока не был уверен, стоит ли это показывать Палпатину или же придержать для себя. Равно как и что именно делать с ситхом, буде он всё-таки не Палпатин.
«Кстати, если вы всё-таки собирались вверять мне надежды на будущее Республики, то вам следовало бы позаботиться, чтобы мне в этой Республике нравилось».
*****
У Скайуокера появилось ощущение, что отчёт для Винду ему придётся художественно сочинить.
Палпатин почти не реагировал.
Верховный канцлер Республики сидел за небольшим столом в малом кабинете, с отсутствующим видом разглядывая абстрактно изогнутый кусок нераниума, который Анакин недавно использовал в качестве прикрытия. Время от времени Палпатин вздыхал, как будто обдумывал некий важный вопрос.
-Магистр Винду, – наконец прервал молчание Скайуокер, – просил с меня максимально полный отчёт о вашей реакции на известие, канцлер. Мне написать как есть или у вас есть предпочтения?
Канцлер с несколько озабоченным видом повернул к застывшему перед его столом Анакину.
-Наверное, тебе следует сесть.
Скайуокер пожал плечами и устроился на диване.
-Как ты думаешь, что произойдёт после твоего доклада?
-Зависит от того, что именно я напишу… и от результатов Кеноби.
-Ну, у Кеноби довольно высокие шансы…
«…получить от меня в морду, под дых и по шее по прибытии», – закончил за канцлера Скайуокер. – «Возможно – с летальным исходом».
-А содержание доклада, по-вашему, на результат не повлияет?
-Разве ты ещё не понял, – мрачно и уверенно произнёс Палпатин, – что всё, что ты им расскажешь этим вечером, что бы это ни было, будет использовано как повод для моей казни.
-Пока не определена личность Дарта Сидиуса, я бы сказал – ареста, – возразил Анакин. – Ну, лично я на их месте воспользовался бы вами в качестве наживки для ситха.
-А на своём? – впился в него взглядом канцлер.
-На своём, – мрачно отозвался Скайуокер, – я сижу рядом с вами и составляю план уничтожения политического влияния Ордена.
Оба сообщника почувствовали, что пришли к некоему консенсусу.
- Но у тебя, как я вижу, ещё остаются сомнения, – Палпатин встал и, обогнув стол, сел рядом с Анакином. – Могу ли я предложить тебе какое-нибудь питьё?
Анакин нахмурился и даже рискнул пробежаться в Силе по одеяниям канцлера. Никаких бластеров, виброножей или игл там не было.
-Нет, благодарю.
Палпатин, кажется, заметил его манёвр, но никак не выразил неудовольствия.
-Анакин, мы должны прекратить притворяться. Приближается финальный кризис, и наша единственная надежда на выживание – абсолютная, полная, безжалостная честность друг с другом. И с собой. На кону сейчас – судьба всей Галактики, не меньше.
-Я это ощущаю, – осторожно согласился Скайуокер, гадая, чем поделится с ним канцлер в доказательство своих слов.
-Всё эти годы я исправно хранил твои тайны.
«Это было выгодно и вам».
-И сейчас я спрашиваю тебя: чего ты хочешь?
-Простите? – подался к собеседнику Анакин, пристально вглядываясь в лицо канцлера.
-Я предлагаю тебе… всё, – сказал Палпатин. – Проси и получишь. Стакан воды? Он твой. Мешок, набитый драгоценными камнями? Твой.
-Честные ответы? – жадно прошипел Скайуокер, невольно приобнимая Палпатина Силой.
Он понимал, что сорвался, что спросил преждевременно, что задал неправильный вопрос, но сделать уже ничего не мог.
-Твои, – не отвёл твёрдого взгляда канцлер. – Спрашивай.
-А в обмен? – всё-таки выдавил Анакин. – Что от меня?
-Делать то, что хочется.
-Вам? – сердце колотилось где-то в горле. Как никогда остро, он ощущал водораздел. До принятия решения – и после. Что бы он сейчас ни решил.
-Тебе, – Анакин невольно отклонился, пригнув голову так, будто попал под обстрел. – Именно тебе. Принимать собственные решения. Следовать собственным убеждениям. Поступать так, как считаешь нужным.
«И огребать последствия», – закончил за канцлера Скайуокер. И вдруг понял, что именно это, в конечном итоге, настоящая цель его личных устремлений. Быть самим собой, а не казаться.
-Ты можешь получить всё, о чём мечтаешь. Всё, что посмеешь взять, – голос Палпатина плавно перекатился на тон ниже, приобретая гипнотический эффект. – Пойдём вместе по пути истинного могущества. Будь мне другом, Анакин. Будь моим учеником.
Не понимая, каким образом движется, без осознанного намерения, без развития понимания и его завершения, Анакин обнаружил, что стоит на ногах. Осторожность и нетерпение разрывали его изнутри.
«Спокойно, Анакин!»
Ни на мгновение не прерывая зрительный контакт, Скайуокер осторожно тронул Силой своё сердце, вены, артерии и прочие сосуды, уничтожая в них избыток адреналина. В голове немного прояснилось.
Перед ним сидел человек, чей ученик убил Квай-Гона Джинна.
Человек, развязавший клоническую войну и управлявший ею.
Человек, угрожающий ему жизнью Меды.
Человек, которому он верил, даже когда о доверии уже не было и речи.
Человек, чью политическую программу он считает оптимальной на данном этапе истории.
Анакин осторожно проник в Силе под первый, всем доступный слой мыслей и эмоций канцлера. Лицо Палпатина незаметными взгляду изменениями приобрело решительное, хищное выражение. Внутри он был похож на снайпера, выжидающего наилучший момент для единственного – решающего – удара. Максимальная собранность и структурированность завораживающе сочеталась с пластичностью его внутренней структуры.
Ситх точно так же вглядывался в него и тонко улыбался, не то получая от ситуации извращённое удовольствие, не то поощряя джедая-отступника. Теперь эффект неожиданности был исключён для обеих сторон – как и явная ложь.
Старику очень шла эта мудрая, не слишком заметная улыбка. Но она же на лице воина вгоняла в дрожь. И обе эти улыбки единовременно были истиной. С разных уровней восприятия.
-Сначала – ваши ответы, канцлер, – глухо, но твёрдо произнёс Скайуокер. – А затем… либо мы выйдем отсюда союзниками, либо… выйдет лишь один из нас.
Канцлер медленно поднялся. Анакин едва не шарахнулся вновь – хоть и ощущал лишь намерение успокоить. Потому что к нему шагал не человек и не ситх. К нему шла Судьба – деятельная, решительная, прорвавшая множество заслонов, дабы предложить ему этот выбор. А за его спиной соляным столбом застыла другая – и появись здесь джедай, он шарахнулся бы и от джедая. Он долго ждал этого выбора, но сейчас всё ещё не был к нему готов.
-Анакин, – ласково предложил Верховный канцлер, – давай поговорим.
*****
Они стояли перед панорамным окном. Канцлер непринуждённо пил чай, держа в левой руке блюдце, а в правой – тонкую фарфоровую чашку. Анакин сжимал механическими пальцами стакан крепкого (даже против обычного) кафа. Будто ничего и не произошло.
-Предположим, мы преуспели, канцлер. Нейтрализованы джедаи, обезглавлены сепаратисты, разгромлена оппозиция. Что дальше?
-Дальше мы построим Первую Галактическую Империю.
-Хоть ведром назовите. А по сути?
Канцлер был немного задет «ведром» и Скайуокер отметил, что это может ему ещё аукнуться какой-нибудь мелкой пакостью.
-Что ж, ты желаешь знать политическую программу? Изволь. Четыре полудохлые сети РСБ будут реорганизованы в Имперскую СБ – и по функциям частично заменят собой Орден Джедаев. То, что сейчас является Великой Армией Республики, будет преобразовано в Имперские Вооружённые Силы, с изменением структуры и значительным увеличением численности. Вместе с системой губернаторов они возьмут на себя прочие функции Ордена – разрешение конфликтов, оборону и подавление восстаний. Транснациональные корпорации будут ликвидированы, а на их месте мы создадим государственные управления. Законодательной властью – по крайней мере, на ближайшее время – мы оставим Сенат, предварительно реформировав его и отменив его полномочия судебной и исполнительной власти в Имперской Хартии.
-Привычная оболочка позволит снизить напряжённость, – кивнул Анакин, пока Палпатин неторопливо отпивал из чашки.
-Так же, в качестве надстройки над системой губернаторов, будет создан Имперский Внутренний Круг – как орган исполнительной власти.
-Чем они будут заниматься?
-Рассмотрением и предварительным обсуждением новых законов или законодательных предложений. Если я не буду присутствовать на заседании лично, решение большинства будет предоставляться для подтверждения мне. Так же – вопросами внутреннего управления в рамках уже существующих законов, ежегодными сметами государственных приходов и расходов. В чрезвычайных обстоятельствах они могут быть допущены до вопросов внутренней и внешней политики.
Палпатин отпил ещё рыжего чая и с полминуты молча смотрел на город, смакуя вкус.
-Так же будет создан Верховный суд и реорганизованы по единому образцу региональные суды.
-Что с форсъюзерами?
-Орден джедаев должен быть полностью уничтожен, – сказал Палпатин, в его голосе прорезались металлические нотки.
Анакин мысленно поморщился: он считал гораздо более… перспективным не уничтожение, а уничижение Ордена. Чтобы всегда можно было ткнуть вякающих о «распрекрасных джедаях» носом в то, что они есть на самом деле. А то лет через двадцать-семьдесят придётся разгребать какую-нибудь реставрацию джедайства: голокроны-то раскидывали по галактике не только ситхи, да и накрыть всех рассеянных по фронтам джедаев будет непросто.
-Это не обсуждается, Анакин.
-Воля ваша. Вы видели мои возражения. Но ответьте хотя бы: почему?
-Потому что джедаи зомбированы идеей уничтожения ситхов. Выучивая свой кодекс до точек и запятых, они над ним не думают. Как дроиды, они идут к своей цели напролом, не понимая смысла. И ради уничтожения врага они готовы пожертвовать всем. Всем – и всеми, – проницательные глаза ситха впились взглядом в лицо Скайуокера. – Ты не согласен?
Анакин не нашёл, что ответить. Большинство джедаев действительно были именно такими: пусть мир сгорит в огне, но… они уничтожат ситхов? или сохранят республику? Какова истинная цель? И какова её истинная ценность?
«Анакин, разве этот старый мир и так не горит в огне?»
-Вы планируете бить с орбиты?
-Штурм.
-Штурм?! – развернулся всем корпусом к Верховному канцлеру Анакин. – Вы представляете себе, сколько там ляжет клонов? И ради чего?
-Ты, я полагаю, сможешь почувствовать истинные настроения клонов, если прислушаешься, не открывая им своего присутствия.
-Я о них знаю, канцлер.
-А со мной, как с главнокомандующим, они говорят открыто. 501й рвётся произвести зачистку. Клоны – живые существа и, хотя они не могут не повиноваться, они не могут и безропотно принять отношение к себе, как к расходному материалу. Этим грешили слишком многие джедаи. Кроме того, от орбитального удара слишком сильно пострадают прилегающие кварталы… Да и получить джедайскую библиотеку было бы неплохо.
-Что ж, понимаю. Вы рассчитываете на моё участие?
-Было бы неплохо, – кивнул Палпатин. – Видишь ли, ты можешь не только снизить потери среди клонов… но и предотвратить лишние жертвы среди джедайских детей. Я сомневаюсь, что клоны будут разбираться в горячке боя, сколько их жертвам лет, – обеспокоенно закончил он.
«Детей? – пронеслось в голове младшего заговорщика. – Какие… Сила! Это же не бункер – там действительно есть дети!»
-И что ждёт этих детей? – нахмурился Скайуокер.
-Зависит от их состояния. Слабых и маленьких можно будет вернуть родителям – или определить в приюты. Те, чьё обучение зашло слишком далеко, либо присоединятся к Империи, либо умрут. Для обученных форсъюзеров иного выбора нет.
Анакин почувствовал, как в груди что-то тоскливо сжалось. За эту войну он привык убивать, но убийство детей не укладывалось у него в голове. Проще было добровольно отрубить себе вторую руку.
-Как вы классифицируете… эту самую степень обученности?
«ЧТО я спрашиваю?! Я НИКОГДА не приму идею убийства детей! Ради какого бы то ни было будущего…»
«Но если ты примешь сторону джедаев, и государство всё-таки развалится, сколько детей погибнет в том будущем?»
«Не желаю ли я всего лишь не замарать свои руки?..»
-Анакин, – старый ситх смотрел на него одновременно испытующе и сочувствующе. – Скажи, как определить, что у человека сердце воина?
-Только в серьёзном деле можно понять, кто чего стоит, канцлер, – прошептал Скайуокер. Говорить громче он физически не мог.
-Когда эта Республика только возникала – это было благо для Галактики. Но знаешь ли ты, какой кровью было оплачено её рождение? Сейчас воистину подвиг, быть безжалостно честным с собой. Осознавать, что предательство – это предательство, жестокость – это жестокость, а зло – это зло. Меньшее или большее – оно не становится от этого добром. Я – убийца, лжец, тиран, манипулятор… К моему величайшему сожалению, невозможно создать что-то настоящее, не заплатив за это великую цену.
-Я не готов оплатить это перерождение детской кровью! И не могу позволить этого…
Канцлер замер, разглядывая вечернюю столицу. Скайуокер почти физически чувствовал, как тугая пружина решимости сделать всё для достижения целей ослабевает, давая небольшой зазор для допущений.
В этот момент он почувствовал чего стоит Палпатину эта решимость. И как он устал.
-Анакин, скажи: когда ребёнок перестаёт быть ребёнком?
Только сейчас Скайуокер заметил, что почти не дышал всё это время. У него не было готового ответа – он никогда не задумывался об этом раньше. Когда становится совершеннолетним? Нет. Годы не всем идут впрок. Разные времена – разные рубежи. Асоке ещё два года до юридической зрелости, но сойдись он с ней в бою – не имела бы значение разница в мастерстве и возрасте. Если сказать больше нечего, если решение принято, если компромисс невозможен – она достойный враг, хоть и обречённый на поражение.
Значит…
-Взрослый – это тот, кто может осознано принять непростое решение – и понести его последствия.
«Сила, скажи: сколько среди предаваемых мной – воинов?»
Канцлер вновь углубился в себя. Он прикладывал эту реальность к своей внутренней структуре, он рассматривал невидимые Анакину планы в свете вытекающих из неё изменений.
-Да. И ни один из Ордена джедаев, выведенный тобой за границы взрослых не будет принуждён решать вопрос своей жизни с Империей или смерти вне её. Я даю тебе слово.
В небе показался серп первой корусанской луны.
«И Империя не безупречна. Что развалится раньше и страшнее? Что принесёт больше вреда? Чей запас прочности – больше? Есть ли разница – вообще?»
-Мне… нужно время обдумать. Но по вашему хронометру я чувствую, что его у меня нет.
-Я тебе его дам. Ещё двадцать три минуты до того, как сюда ворвётся группа джедаев во главе с Мэйсом Винду.
«Сила, подскажи мне!..»
«За который из новых миров мне умирать?..»
*****
За две минуты до назначенного срока Анакин Скайуокер открыл глаза. Встал с пола одним плавным движением. И без сомнений встретился взглядом с Косом Палпатином.
-Я принял решение, господин канцлер. Республика исчерпала свой запас, у её нынешнего руководства нет ни сил, ни желания для прогресса. Орден джедаев и коалиция Мотма-Органа-Иблис-Зар лишь желают вернуть старые порядки, которые несут в себе зерно гибели этой Республики.
Рыцарь преклонил колено:
-Я принимаю ваше предложение и клянусь в верности Первой Галактической Империи.
-И как же долго ты будешь мне верен, Анакин?
-Пока вы НЕ ОСТАНОВИТЕСЬ.
Некоронованный император торжественно подошёл к ученику. Легко коснулся его плечей:
-Встань, владыка Вейдер.
@темы: моё, рукописи не горят, философское хулиганство, Star Wars
-
-
29.07.2013 в 12:12-
-
29.07.2013 в 20:15-
-
02.11.2014 в 08:16-
-
11.11.2014 в 18:37