Сожжённый путь (редакция "Путь, который пришлось пройти")

[TIE-fighter]

Название: Сожжённый путь
Бета: нет
Фендом: Звёздные Войны
Персонажи: Анакин Скайуокер (Дарт Вейдер), Амидала Наберрие, Люк и Лея Скауокеры, Оби-Ван Кеноби, Кос Палпатин (Дарт Сидиус), Антиннис Тремейн, Уилхуф Таркин, Олав и Дим Таркины
Размер: макси
Рейтинг: R
Жанры: фантастика, драма, гет, AU
Предупреждения: OOC, смерть персонажа, ОМП, ОЖП
Все копирайты неприкосновенны и принадлежат их правообладателям. Материальной выгоды не_извлекаю. Всё, что не чужое - моё.
Описание: "Не забывай, Оби-Ван: если верить пророчеству, только твой ученик может восстановить равновесие Силы". Но способен ли один человек осуществить такое дело?
Комментарий: Изначально это была зарисовка иного конца третьего эпизода: меня глубоко уязвил садист Кеноби, не добивший и не помогший Скайуокеру. В процессе распутывания гнезда Наивняка изменилась завязка.
Публикация: с разрешения автора.

Примечание: не бечено

Обратная связь: wildone.diary.ru/p185366447.htm

@темы: моё, рукописи не горят, Путь, который пришлось пройти (Сожжённый путь), Star Wars

Comments

[TIE-fighter]

Как быстро время под землёй течёт,
Как медленно течёт над головой...
Как крестоносным рыцарским мечом,
Весь город опоясан – Кольцевой.

Опять – Кольцо! Кусающий свой хвост
Пернатый змей – Зодиакальный Рок,
Из древних мифов перекинув мост,
В тоннелях переполненных залёг.

Скульптурный отпечаток Бытия...
Над ним, перемежая путь зари,
Висит созвездий равнодушный ряд –
Дублирует земные фонари.

Они сгорают – замкнутым кольцом,
А на часах – тринадцать без пяти.
Разрыв меж Скорпионом и Стрельцом –
Сожжённый Путь... и мне его пройти.

Алькор.

Вступление.
19 лет, 8 месяцев ДБЯ, Корусант.

Человек и тогрута сидели на пыльном балконе. Вокруг было темно и промозгло. Джедаи молчали.
Человек сидел сгорбившись, пальцы машинально теребили полу туники. Ему до боли хотелось отхлебнуть чистого забвения, чтобы не думать, не вспоминать, не мучиться предстоящим разрывом со всем, что было его жизнью последние двенадцать лет. Без права вернуться. Без права ошибиться. Без права опереться на кого-либо, кроме себя. И уже сейчас рыцарю казалось, будто им отпит полный глоток усталости. Неужели он столь слаб, что и ожидание испытаний иссушает его силы?.. Или это Ми виновата?
“Зачем пришла, верная подруга? Зачем сидишь? Зачем молчишь? Зачем меня хоронишь?”
Но рыцарь боится спросить вслух. Сейчас Скайуокер верит в волшбу. И боится позвать беду неосторожным словом. А подруга тоже сидит, сгорбившись, и молчит. Она знает, что он уже решил и решился. Но лекарка не верит в его победу и не желает терять лучшего друга. Она молчит о детском «так нечестно». Он тоже чувствует: нечестно менять всё на шанс. Но сейчас ставит голову против голов. Всё или ничего – и меньше, чем на «всё» он не согласен.
-Всё будет хорошо, – с трудом произносит он. Не успокаивая – заклиная. И целый миг верит в собственное заклятие.
“Не будет”, – молчит она. Но тоже произносит другое:
-Ты помнишь сказку про мууна? У него было три сердца и все три – огненные. Не дождь и не ветра забили их – огонь тушила гордая толпа, под крики: «Жарко! Слишком жарко!»
Анакин предпочёл бы не знать этой сказки. Он вообще не любит грустные сказки, в которых справедливость где-то очень высоко – за пределами жизни. Слишком уж он сам себе напоминает этого мууна, хоть и не понимает – чем. У него нет огненного сердца и, конечно, он не собирается доставать его из груди, чтобы на свет приходил народ и в их глазах тоже поселялся этот огонь… Он не герой.
-Это ты к чему, Ми?
-Они едва ли согласятся с тобой.
-Не согласятся они – согласятся другие.
-Других не будет. И ты это тоже предчувствуешь.
-Я не верю в предчувствия, – резко возражает Скайуокер. И торопится добавить: – И в видения. И в пророчества. И в сны.
-Тогда зачем ты ищешь способ исполнить то пророчество?
-Я не исполняю никакого пророчества, – слишком громко, слишком поспешно и слишком резко. Какая-то мелкая тварь торопится шмыгнуть прочь с соседнего балкона.
“Потому что в моей жизни и без мистики полно проблем. Слишком велик риск, чтобы верить в неудачу”.
-Тогда зачем ты будешь рисковать всем, пытаясь примирить враждующие ордена? – тянет его рукав тонкими пальцами целительница-тогрута. – Если не ради этого древнего пророчества о равновесии, то что тебе в том?
Анакин смеётся – тихо и хрипло.
-Потому что сегодня, сейчас – мы в тупике. Война началась не оттого, что ситх захотел власти. Война началась оттого, что Республика себя изжила. Как конфедерация, как политическое образование – она уже мертва и разлагается. Никто не побежит из благополучного союза. Есть ситх-властолюб или его нет. Есть благородные рыцари, радеющие за демократию, или нас нет. Республика нуждается в реорганизации и, хотим мы того или нет, - она будет реорганизована. Не будь я одарённым, я бы не дёргался. Был бы воином или инженером и тихо делал своё дело…
-Но ты не воин и не инженер. Ты – рыцарь-джедай. И ты не можешь быть кем-то другим.
Анакин хмурится, облизывает губы и сосредоточено ловит за хвост свою мысль: рыцарь Шуук его сбила.
-Если бы я был обычным джедаем, – медленно продолжает он, – я бы, как граф Дуку, оставил Орден. В его действиях я вижу, в первую очередь, желание спасти то, что ещё возможно. И он не так уж и неправ. Я не согласен в методах – но не в целях. Так вот, если бы я был обычным джедаем, я бы плевал на тысячелетний конфликт и наш ни дага не делающий Совет, пошёл бы в армию, сам бы поставил трон и посадил на него императора…
-Ты думаешь, Дарт Сидиус не допустит этого гипотетического императора?
-Не в том дело. Все мы смертны и Сидиус тоже. И даже не одарённые – обычные люди – могут свалить ситха, если уж очень допечёт. Проблема в том, что единственная подходящая нынче кандидатура вовлечена в этот ситхско-джедайский конфликт по уши, – Ми поджимает губы и Анакин энергично встряхивает спутанными вихрами: “Дослушай!” Он устал оправдываться, и он не будет оправдываться даже перед ней. – Я думаю, что Дарт Сидиус – это самый подходящий нам правитель, а империя – самая подходящая форма для столь крупного государства. И более предпочтительный вариант, чем дробление конфедерации на мелкие субъекты с последующим переделом сфер влияния.
-Но так мы рискуем получить классическую тиранию ситхов.
Анакин вздрагивает. В момент все его доводы скукоживаются, будто сухие листья в огне: ситхи и джедаи воюют тысячелетиями, и даже древние легенды уже не помнят первопричины. А он – без тысячелетия двадцать лет! – решил замирить ритуальный конфликт. Абсурд! Абсурд… но жизненно важный абсурд.
-Не все ситхи были тиранами. Я изучал этот вопрос, пусть и не так глубоко, как хотелось бы. И то, что сейчас называют тиранией – в культуре того времени, не нашего – было нормально. Кроме того, тиранов полно и без ситхов. Да таких, что Экзар Кун кажется лишь слегка эксцентричным типом… Тем более, что наш Совет вцепился в демократию как в кость и не готов отпустить существующий строй ни на миллиметр. И плевать, что это тупик, что конфликт «А мы хотим уйти!» вскоре вспыхнет снова, что мирить добрым словом больше не получится, а других средств у нас не предусмотрено.
Ми тяжело вздыхает и придвигается ближе: ниже третьего сверху уровня ночью холодно и гуляют сквозняки. Анакин выпутывается из плаща и укрывает им обоих как одеялом. Становится теплее.
-Во-первых, как я только что говорил, нынешний строй стал нежизнеспособен. Во-вторых, Сидиус так и так настроен получить императорский трон. Согласны джедаи или нет. Я лично его в этом поддерживаю. И, в-третьих, я – не обычный джедай. Как ты знаешь, у меня будут дети.
Тогрута сосредоточено кивает. Скайуокер понимает: она толком не знает, что такое – дети. В ордене, конечно же, есть дети, а у самой Ми Шуук – падаван непонятного пола, но рыцарь говорит не о понятии и не об ученичестве.
-Если ты не понимаешь, то в ордене – не дети. В ордене – джедаята. Будущие джедаи. А у меня – дети. Не ситхи, не джедаи, не ещё кто – просто дети. Два маленьких, ещё не рождённых человека, которые сами будут выбирать, кем быть, как жить и за что бороться. И, раз я их породил, я обязан обеспечить им жизнь в крепком, стабильном государстве. Где они смогут реализовать свои мечты, а не бесконечно бороться за жизнь. Если бы речь шла только обо мне, то я бы наплевал – я выживу так или иначе, талантами не обделён. Императором странет ситх. А если не станет – нас ждёт период глубочайшего кризиса, – Анакин распаляется всё больше и шепчет всё злее. – Несколько мелких – или не очень – государств будут делить власть и зоны влияния, высунутся как подснежники всяческие корпорации и синдикаты, джедаи будут гонять за ситхами… или ситх будет истреблять джедаев – уж кто окажется «сверху». И я не хочу, чтобы мои дети оказались в жерновах этого конфликта. Не хочу, чтобы они были вынуждены выбрать одну сторону – и автоматически стать врагами другой. Не хочу, чтобы за ними охотились воспитатели и делили их ещё в колыбели, превращая в заложников этого бреда. Не-хо-чу!
Анакин тяжело вздыхает, отцепляя с пояса флягу, и долго, медленно, с наслаждением пьёт холодную воду.
-Вот поэтому и нужно два враждующих ордена связать союзом. В галактике не может не быть одарённых: убьёшь тех, что живут сейчас – родятся новые. И вообще, это, уже в не помню каком году, Дарт Трея проходила. Это не решение. Единственное разумное решение, что я вижу – это раз и навсегда прекратить бессмысленную вражду. Или – в топку! – уничтожить оба ордена, и никогда их не возрождать. Что невыполнимо.
-Они не пойдут на такой союз, – вновь повторяет Ми Шуук. Но в этот раз – Скайуокер чувствует – целительница искренне желает ошибиться. Её тепло приятно греет бок, и поставленная задача кажется чуть менее безнадёжной. Анакин осторожно обнимает её за плечи.
-Если мы не изменим будущее для себя, то кто-то изменит это будущее за нас. И как прежде – не будет, Ми. Спасибо тебе, сестрица, что выслушала. И прости, если было что не так. Поганые нам достались времена – когда надо рисковать всем ради всего…
Человек и тогрута в обнимку сидят на пыльном балконе. Вокруг темно, промозгло и по ногам гуляет сквозняк, а парой уровней выше – барабанит ночной дождь.
-Всё будет хорошо, – упрямо заклинает рыцарь.
-Я в тебя верю, – едва слышно соглашается лекарка, и её названый брат улыбается уголком рта: пусть верит хотя бы в него, если не в его победу.

[TIE-fighter]

Часть 1. Всё просто как грабли.
19 лет, 6 месяцев ДБЯ, Набу.

В комнате было душно. Давяще-сладко пахли цветы. Колыхались под лёгким ветром занавески. Как будто и не было никакой войны.
«Токсикоз», – неодобрительно сказала бы мама. Она не поняла брак с джедаем – будто и нет никакого брака. И уж тем более не поняла её намерение сохранить беременность в столь шаткой ситуации.
Мама считала, что дочь впала в детство и дуется. Амидала считала, что они поссорились. Потому что покушаться свою семью она не позволит даже маме. Даже из самых благих побуждений. Даже в отсутствие мужа. Особенно в его отсутствие.
«Друг, у меня всё хорошо», – лгун ты, Анакин, бессовестный лгун! Ты же сейчас озверело мечешься по каюте, готовый порвать… неизвестную, но порядком досадившую тебе личность – уж она-то чувствует! Давно чувствует: горе и радость, каждую рану и каждую вспышку. Одно время думала даже, что муж любовницу завёл – так он трепетал и волновался, будто на свидании был…
Амидала хихикнула: «любовницей» оказался древний холокрон, а волнение – последствиями кражи запрещённых знаний. Знания, правда, и сами по себе даваться не хотели. Интерактивный учебник строго требовал исполнения какой-то ерунды, а муж всё никак не мог понять, чем уплотнение отличается от плетения, и почему его заставляют осваивать азы, когда он просит объяснить отличие светлых от тёмных…
Эх, Анакин-Анакин, Анакин-авантюрист… Мы с тобой затянули мокрый узел – только разрубить.
Нет, Амидала не жалела – ни о чём. Ни о тайной свадьбе, что законна лишь по набуанским обычаям, ни о тоннах лжи и недомолвок, ни о внезапном родительстве. Только невыразимо гадостно было в последние месяцы. Оттого, что отец популярно объяснил: джедаи – не граждане. Они не просто не имеют права избирать и быть избранными – они не имеют права применять свои способности где-нибудь кроме госслужбы, обладать какой-либо – даже интеллектуальной – собственностью, создавать семью, опекать кого-либо – включая собственных детей. Оттого, что одарённые по законам Республики не имеют права не быть джедаями. Оттого, что существующий порядок покушается на их счастье – и покусится на судьбы их детей.
В бездну такую демократию! И такое узаконенное рабство.
«Друг, у меня всё хорошо. Полагаю, над Рендилли мы справимся без потерь, – вот не надо её успокаивать! – После я надеюсь хотя бы недолгое время провести с тобой. Год на фронтах – настоящий мрак: иногда я просто не узнаю себя. Тёмная сторона и тра-та-та. Боюсь, и ты меня не узнаешь. Нет, конечно, узнаешь. Но всё равно – боюсь. Безумно устал от этой клонобойни. Осталось немного.
Я всё думаю над нашей задачкой. Всё было проще до того разговора, друг. Я уже не уверен, что вообще есть смысл – их мирить. Потому что система не предусматривает сознательного выбора. И на этом фоне мне одинаково противны оба. Ты права: менять надо всю систему. Потому что она гнилая – вообще, не только там. Ну да хватит о задачке. На флотские дела жаловаться не буду – всё по колее.
Береги себя, друг. Надеюсь на скорую встречу».
А она надеется, что он хотя бы выживет. Анакин безумен в своей храбрости – и только это успокаивает. Смерть щадит таких, это статистика. Тут главное – не останавливаться. А муж устал, очень устал быть героем-джедаем.
«Звёзд, не ври мне…» – нет, так нельзя.
«Я знаю, тебе очень тяжело», – рассердится.
«Странное у тебя хорошо», – совсем не то. Да и у неё не нормальней.
А ведь так много хочется сказать! О том, что ждёт, понимает, боится; что обязательно поддержит и поможет, что они справятся – вместе. А ещё рассказать о последних прениях в сенате – бессмысленных и беспощадных. И том, что тоже устала быть наивной идеалисткой. И давно хочет по-хаттски послать сиятельное собрание. За жадность, глупость, леность и показную наивность. И подлость – ягодкой сверху…
Не-ет, по-хаттки она скажет потом. И дагских выражений добавит. А пока – лорд или мёртв – надо держаться.
«Звёзд, у нас всё хорошо. Полагаю, поправка о самоопределении успешно пройдёт вторые чтения. Поправка к статье n.56 «О свободе вероисповедания и убеждений» уже успешно принята – спасибо К. А ещё банки опять выторговали себе льготы ради кредитов на войну. Всё как ожидалось.
Мирить всегда лучше, чем не мирить, если мирить по-настоящему. Недавно Л. рассказал преинтереснейшее дело, но о нём подробнее при встрече. Одно напишу сейчас: два года назад ты был прав: Ф. – не случайная фигура. И это существенно может повлиять на нашу задачку. Хотя ты опять замахиваешься на большее?
Я очень за тебя волнуюсь, Звёзд. У вас не всё гладко, я чувствую. Береги себя – чтобы наша встреча вообще состоялась».
Безобразно коротко и безобразно сухо. Конспирация…
Леди Наберрие торопливо отправила письмо (пока не приписала недозволенное «люблю тебя») и открыла отчёт от двойницы. Ещё пять поправок – и у них будет уверенная возможность отстоять Анакина и свою семью в суде. Уже отложены взятки и подобрана клиника, где в карты новорожденным впишут отсутствие мидихлориан. И на несколько лет – хоть бы до шести! – они обезопасят и детей. Ведь старше четырёх в орден не берут. А если исполнится намёк Лодыря, то можно не опасаться джедайской агрессии. Хотя бы джедайской. А уж с остальными они как-нибудь справятся. Только бы Анакин вернулся живым!

19лет, 6 месяцев ДБЯ, Ротана-Рендили, «Донита».
Рядовой с порядковым номером КС 17-9803 (так же известный под кличкой «Консерва») стоял на часах у входа в коридор беш-1 и с замиранием сердца ждал 5 склянок – времени общего подъема на ударном крейсере типа «Миротворец I» . Этот крейсер гордо носил странное название «Донита» и (уже третьи сутки ) – генерала Скайуокера и неведомый источник ежеутреннего развлечения часовых.
Если всю остальную команду будили корабельные склянки, то генерала Скайуокера, а так же его невольных соседей будил Бешеный Вопль. Неустановленный источник Вопля принадлежал генералу и, по слухам, кочевал с ним по всем кораблям – как и легенды о содержании этого Вопля. Легенды пока что оправдывались: Вопль исправно развлекал устававших под утро часовых и доводил до белого каления проживающий поблизости комсостав. «Наверно, виноваты неполадки с герметичностью или новый стандарт крейсеров, – думал Консерва, – но это всё не солдатское дело, солдатское дело – исполнять приказы».
Консерва ещё раз взглянул на хронометр и внимательно прислушался. За три предыдущие вахты Вопль, по словам соратников, ни разу не повторился. В казармах уже сделали ставки – как на сам вопль, так и генеральский ответ. Последний, впрочем, заметно уступал в разнообразии. Три, два, один… Ну…
-Мандалор атакует!!
Консерва невольно вздрогнул и инстинктивно зажал уши. В капитанской каюте что-то упало – возможно, это был сам капитан. В коридоре на несколько секунд воцарилась оглушающая тишина.
«Странно, – подумал часовой, – все говорили, что генерал не скупится рявкнуть в ответ».
Консерва не понимал, что за смысл настраивать будильник так, что его аж в коридоре через закрытую дверь слышно, а потом во всю глотку орать на него. Но он великодушно прощал джедаю маленькую странность. Может, из-за этой загадочной Силы глотка превращается в матюгальник, а барабанные перепонки – во взрывоустойчивый странспаристил. В конце концов, хочет человек покричать на будильник, который сам же и настроил, – пусть покричит, лишь бы операции хорошо планировал. А не как тот придурковатый миротворец, чтоб ему земля камнями…
Дверь слева с лёгким шорохом скользнула в сторону, и в коридор выскочил злой до хаттов капитан.
-Генерал Скайуокер! – рявкнул он, колотя в генеральскую дверь. Консерва весь вытянулся, гадая, что же будет дальше. Такого окончания вахты ещё ни разу не случалось! – Не могли бы вы убавить свой джедайский будильник?! И зайти, наконец, к врачу, если со слухом проблемы!
В генеральской каюте что-то грохнуло. Клон как раз медленно поворачивался, дабы наблюдать назревающий конфликт во всех деталях и не выделяться из обстановки, когда кто-то коснулся его плеча. Часовой скосил глаза: ну точно, Солус! Как невовремя!
-Тсс! – едва слышно зашипел Консерва, опасаясь спугнуть разоряющегося капитана. Солус понятливо кивнул и «смирно» пристроился рядом: развлечений во флоте не много, кто же будет пропускать такой скандал?


*Пролистав «Дредноуты Рендили» и сравнив изображения с представленными в вукипедии и starforge, я решила, что крейсера относятся к классу «Миротворец-I».
**Согласно sw.org.ua/map/ расстояние Ротана-Куат по хайдианскому маршруту = 653. Единицы измерения не указаны, поэтому я приняла за них МгС. Скорость «Миротворцев» - 35-40МгС/ч, класс гипердрайва – 0,6 или 0,75, следовательно, 653/35*0,75=14 часов. Тем не менее, Скайуокеру необходимо было хотя бы поверхностно осмотреть новый крейсер (при условии, что испытания «Дониты» провели до его прибытия), загрузить туда команду (700 человек), забрать десант и боеприпасы – вероятно, из другого сектора, поэтому время до прибытия увеличилось.

[TIE-fighter]

*****

Анакин сладко зевнул и с силой потёр слипающиеся глаза. Последняя ночь выдалась бессонной, как и пред-пред-последняя. А в предпоследнюю поспать удалось только стандартные восемь часов, да и то – невежливо послав Сеси Тийна. Ну и ситх с ним, здоровье самому нужнее.
Экран машины расплывался перед глазами огромной синей кляксой и по этой кляксе путешествовали мелкие пятна, будто перетекающая ртуть. Сорвавшееся с поводка воображение превращало эти пятна в тактическую карту, по которой то бегали орды лордов Каана и Хота, то плыли суда ВАР, поглощая сепаратистские станции...
Достало, просто чисто по-человечески достало. Ладно, Хорд не может толком объяснить отличие современных ситхов от джедаев, потому что сам жил в те далёкие времена, когда изгнанники уже смешались его расой, а империя ещё не развалилась. Идею помирить врагов джен’ари воспринял спокойно, будто не было ничего естественнее для ситхов, чем заключать мир с джедаями. За последние два месяца они перерыли весь доступный Анакину архив, разложили по полочкам всё известное о Древней Империи ситхов («Ари Коррибан, Вейдер!») и пришли к неутешительному выводу: нынешних ситхов с древними объединяют честно сдемокраченное название и база элементарных техник. Как прочем, и древних джедаев – с нынешними («…и не перепутай ситхов с сидами, а джедаев с дзер дари. Последнее, кстати, ругательство»).
Ещё две ночи было угроблено на разбор известных фактов о Братстве тьмы Каана, Ордене Бэйна и нынешнем Ордене джедаев. Картина получилась сюрреалистическая.
Орден джедаев и Республика почти тысячелетие воевали с Новой Империей ситхов. Обе стороны были измотаны, так что последние годы боевые действия сводились к ряду локальных операций. На счастье «светлых» у ситхов случилась (вот чудится или действительно торчат республиканские уши?) вторая гражданская война. Империя, основанная Дартом Руином, распалась на множество мелкопоместных князьков. Джедаи выдохнули и отправились зализывать раны. Из этих осколков вылупилось Братство тьмы Каана. Экс-джедай Скер Каан при первой угрозе своему положению развёл в исторически жёстко иерархичной структуре привычную ему по республике демократию. В результате из этой структуры ушли – кто просто, а кто и ногами вперёд – несогласные с нововведением ситхи, в их числе и Дарт Бэйн, а оставшиеся мутили воду всяк в своём интересе. О деятельности прочих информация или отсутствует или не представляет ничего интересного в историческом масштабе. Где-то за шесть-десять лет Братство не без труда слили республиканцы под предводительством лордов Хота и Фарфеллы. Бэйн стремился преодолеть кризис и переродить ситхское общество в его традиционную форму – пирамиду власти вместо всеобщего равенства. Каан его боялся и подсылал убийц. Тем временем Армия Света загнала Братство на Руусан. У Бэйна сложилась чёткая идея нового Ордена – один учитель, один ученик. Один – воплощённое могущество, второй – соискатель ещё большего. Зачем? Что за сакральный смысл в бесконечном совершенствовании? В свете этого Бэйн пустил всё Братство под нож, то есть под их собственное самомнение. Успешное создание нового жизнеспособного Ордена – плюсуем. Жизнеспособного – наверное. Дуку знает, откуда вылез Дарт Тиранус. А джедаи…
Армия Света – вычёркиваем. Въевшийся страх перед ситхами – плюсуем. Народная любовь и страх политиков – плюсуем. Прогиб защитников народов Галактики под Республику – замечен. Как и прогиб партии Валорума под партии Органы и Ракса. Под финансы и стволы партий Органы и Ракса. Орден джедаев – на стражу демократии. Итог?
Анакин скривился, сжимая голову ладонями. Как всё было просто, пока он не начал копать глубже! Орденам – мир, трон – ситху, мирные медитации – джедаям. А стоило только приглядеться и у-у-у…
…Треклятый бесхребетный фигляр Фарфелла!..
Нет, надо выпить. Кофе. Чашку, а лучше – две. Прямо вместе с гущей и крупицами сахара, чтобы от смеси сладости и горечи в глазах щипало. И выкинуть из головы два последних месяца в обнимку с холокроном Тулака Хорда и мерцающими экранами дек, пока его не «вырвало» плотно утрамбованной информацией от попыток её «переварить».
Чем-нибудь вроде мысли: «Что следует делать с рыцарями, променявшими долг на красивые слова и кусок хлеба из казны?» Или: «Как вообще это сборище вонскров от политики не сожрало Республику значительно раньше?» Или: «Храни Сила Палпатина!»
Анакин сжал голову ещё крепче, будто пытался выдавить настойчивые мысли вон. Вокруг него заметно и не фигурально рушился мир, а он до сих пор не может действовать, потому что так и не раскопал корень проблем.
«Хорошо. Ради твоих детей. Давай мирить. Только сначала выясним кого с кем».
Вот и кого с кем?! Ситхов с джедаями? Или лучше всё-таки политиков со здравым смыслом?
«Насколько я понимаю ситуацию, объединить враждующие ордена сможет только максимальная – уничтожающая даже не их самих, а их культуру, их жизненный код – опасность. Да и то, могут ушами прохлопать».
Анакин вновь потер лицо, тщась прогнать усталость. Мысли путаются, так что и цели, и планы, и сама реальность вокруг кажутся надуманными. Будто он сам себе проблему выдумал, до умопомрачения её решал – и вдруг понял, что в реальном мире нет этой самой проблемы. Есть другая – значительно обширнее, которую он не в силах поднять. Устал, устал… эмоционально выгорел, вот.
-Вейдер, ты меня вообще слушаешь?
-А?! – встрепенулся Анакин.
-Слава Адасу, очнулся. С чего это ты вдруг решил раздавить себе голову?
-Неужели?
-Очень похоже.
Анакин тяжело вздохнул и осторожно взял в руки холокрон. Повертел меж ладоней, ощущая уколы звёздчатого многогранника непостоянной формы («Это хептеракт, Вейдер!»).
-Я запутался, джен’ари.
-Очень достойная причина. Вейдер, тебя вообще можно научить разговаривать или ты так и будешь решать всё из своего микрокосма? Как ты дипломатические миссии выполнял, ты же не умеешь взаимодействовать с окружающими без протокола, – Анакин ощутил одну из тех неописуемых эмоций, что слишком просты для слов; наверное, если бы древний ситх сейчас был виден, он бы раздражённо качнул головой. – Не отвечай, и так знаю – агрессивными переговорами. Распылить твоего Кеноби мало за такое обучение…
Скайуокер тяжело вздохнул и уже привычно проглотил очередной выпад в сторону Оби-Вана. Где кончается ситхская предвзятость Хорда и начинаются объективные претензии он так и не определил: трудно оценивать, будучи напрямую включённым в ситуацию. С одной стороны, Оби-Ван мог дать ему гораздо больше. Он сам может гораздо больше, чем сейчас. С другой – в атмосфере Ордена все его силы уходят на мимикрию под приличного джедая, и, чтобы что-то освоить, требуется подход. Или несколько. И особого рода доверие.
Оби-Ван – хороший друг. Он отдаст за него жизнь – на поле боя. На него легко полагаться в кругу врагов. Но не предаст ли он его своим? К ситхам, к джавам, к хаттам! Он его уже предал. Он потащил его к Совету, когда Анакин забеспокоился о матери: «Да-да, полетим. Сейчас отпросимся у Совета и полетим». И, как бы Скайуокер ни пытался казаться спокойным, быть спокойным он не мог. Конечно, Совет не отпустил: ещё бы, привязанность! Бан! Нельзя! Уроды моральные…
-Джен’ари, я начинаю думать, что примирить ситхов и джедаев – недостаточно.
Анакин осторожно положил холокрон на край стола: неудобно разговаривать с чем-то, что вертишь в руках.
-Это смотря для чего.
-Для будущего моих детей. Толку мирить ордена, если им придётся воевать с политиками…
-Ты хочешь построить пушистый мир совсем без войны?
-Нет, – Анакин покрутил в руках стило. – Всего лишь без войны всех против всех. Когда я думал посадить на трон императора, я не думал, что представляю ситуацию настолько размыто. Я не понимаю, где зарыты корни наших проблем. Возможно, император ничего и не решит, – Скайуокер вскочил и заметался по каюте. Три шага до стены, обратно, не наступить на плащ… – А мир ситхов и джедаев точно ничего не решит, пока Республика разваливается на полыхающие осколки!
-Для твоих детей – ещё как решит.
Анакин замер, мучительно пережёвывая это странное изречение. То есть – как это – решит? Как может быть достаточно нормального энергоснабжения в рассыпающемся здании? Как может быть достаточно только отсутствия раздоров в армии, если ей командует жуткое чудище с головами бант, вонскров и разбойников?
-Нет, джен’ари Хорд. Не решит.
Из холокрона прыснул тонкий луч, спроецировав небольшую – размером с ладонь – фигурку древнего ситха. Скайуокер инстинктивно проверил маскировочную паутинку – опять расползлась, да что ты будешь делать! – и пометил себе поискать что-нибудь о подпитывающих плетения артефактах. Джен’ари спрашивать не стоило: ситх снова взглянет, будто на врага народа и припечатает веским: «Лентяй! Учись работать без костылей!» И где-то глубоко под бытовой функциональностью будет прав…
-Для твоих детей – решит.
-Нет. Нет! – яростно сверкнул глазами Анакин. – Это как чинить энергоснабжение в доме, где разваливаются стены, по полу шныряют крысы, а соседи крадут еду!
Ситх чему-то мечтательно улыбнулся, спокойно встречая яростный взгляд ученика и неторопливо взмахивая правым «усом».
-Твоим детям хватит и прочности стен, и еды, и укромных уголков, чтобы скрыться от ворья и крыс. Человеческий век короток.
-А внукам?
-Может быть, – мечтательно-ласково ответил Тулак Хорд. В эти моменты он напоминал Анакину скульптора, смотрящего на свою работу – вроде и не готова, но до чего многообещающа!
-Нет. Это… неправильно.
-Вейдер! – Анакин зашипел, когда учитель зло швырнул в него несколько мерзопакостных уплотнений. Пропустишь такое – будет тремор на всю механическую руку. Пакость! – Ты собрался крутить болты или перестаивать государственный механизм? Что за безосновательные «правильно-неправильно»? В сарлачью яму твою интуицию, если она без мозгов, ты генерал, а не зугурак!
Скайуокер наморщил нос и почесал в затылке – чтоб эту детскую привычку!
-Это неправильно – заботиться только о своих детях. Потому… потому что человек социален. Чему они научатся в таком мире?
-Что заложишь в детстве – тому и научатся.

ред. от 17.10.13

[TIE-fighter]

-Вот именно! – вновь заметался от стены к стене Анакин. – В таком мире они вырастут или в эгоистов, или в… мучеников, – удивлённо закончил он. – «Желудками» я их видеть не хочу… Джен’ари, я опять запутался. Я вообще не хочу видеть общество «желудков», что только жрут, пьют, спят и считают золотые унитазы и вилки с бриллиантами высшими ценностями!
-Получается, дело тут вовсе не в твоих детях, – довольно констатировал ситх. – Они – просто повод для предметного осознания ситуации. Я прав?
Анакин сел на кровать, его голова, будто у шарнирной куклы неловко склонилась к плечу.
-Да. Нет… наверное… – он метнулся в уборную и торопливо плеснул в глаза воды. – Они будут частью общества, так или иначе. И, даже если мы сможем вырастить их достойными людьми в этом болоте, они не смогут нормально в нём жить. Если они не будут «планктоном» – несчастным или безразличным – они пойдут переделывать его – в меру своих возможностей.
-И что тебе не нравится? – приподнял брови Хорд, слегка подрагивая «усами». Скайуокер всё гадал, что бы эта мимика значила: удивление, вопрос, скуку?
Анакин обхватил себя руками, будто ему внезапно стало холодно. Очень хотелось сесть, а лучше – лечь. И спать. Сутки, не меньше. Чтоб эту его самодеятельность с комбинированными техниками, надо же было так себя загнать…
-То, что построением нормального жизнеспособного общества могу – и должен! – заниматься я. Здесь и сейчас. Получается, думая только о них и оставляя разгребать это болото им, я прожигаю свою жизнь. Ограничиваюсь мизерной целью. Собираюсь делать не то, что считаю важным и правильным, а то, что легче.
-Здоровое общество для блага твоих детей, кем бы они ни были: джен’ари или гротту, – Тулак Хорд сухо кивнул. – Очень хорошо.
Несмотря на последнюю фразу, Скайуокер ощущал, что наставник ждал от него чего-то другого. И ещё хуже – сам чувствовал, что ему совсем не нравится эта формулировка. Вроде, и неплохо сделать общество здоровым, но… Но не в личных целях, что ли? Анакин сердито мотнул головой: будто результату есть дело до его мотивов! Особенно – в столь обобщённой формулировке. Всё это безумно раздражало, будто истина, как обычно, витала где-то рядом, но никак не попадала в фокус. Он раздражённо плюхнулся на опостылевшее за ночь кресло, вновь провёл по лицу ладонями: не спать, не спать!
-Что я упустил?
-Ты считаешь, что что-то упустил?
-Я знаю, что вы ждали от меня другого вывода!
Голограмма снялась с обжитой позиции над холокроном и устроилась на одном из рёбер хептеракта. Закуталась в широкую тунику, окончательно утонув в чёрно-красных тканях, и чуть сердито взглянула на ученика:
-Неважно, какого вывода я от тебя ждал. Важно, какой вывод сделал ты. И это хороший вывод, Вейдер, – морщины на лице ситха чуть разгладились, и Хорд снова взмахнул правым «усом», транслируя почти нежное одобрение. – Уж поверь старому ситху.
Анакин хотел было возразить, но пока он зевал, ситх продолжил:
-И всё-таки закончим набросок орденов. Мы с тобой выделили общие черты каанцев, бэйнистов и республиканских джедаев. Что ты можешь сказать, исходя из этого?
-Я не понимаю бэйнистов. Мы нашли кучу сказочек об «абсолютной власти», но нормальный образованный человек к такому стремиться не может, – Анакин вперился всеми чувствами в холокрон, ловя малейшие реакции на свои мысли. – Вы ведь сами рассказывали, что все, кто пытался завоевать вообще всех, построение империй дружно провалили. А Бэйн не то, что не строил сам – отложил на недоступную перспективу.
-Так, – кивнул ситх.
-Я не понимаю, к чему они стремятся, – Скайуокер неосторожно пристроил голову на руки. Алые бока холокрона причудливо расплывались, а миниатюрная фигурка и вовсе исчезла из поля зрения. Надо было поднять голову обратно, но было слишком хорошо, наконец, пристроить её на руку. – Народ из двух особей. Беспрестанное наращивание мощи в условиях жесточайшей конкуренции. Зачем?
В мозгах будто что-то заело. Навалилось на веки, осело ржой на зубчиках колёс, меж которых сновали мысли, и оттого где-то выскочила тонкая пластинка-подытоживательница, бестолково завертевшись: блямс-блямс-блямс… Будто не мозги в голове, а аэродинамическая труба. И внутри, и снаружи вдруг стало вязко, мутно, как в пожарном угаре.
-Так зачем?..
Струнами вздрогнула паутинка Силы, и по каюте прокатился громоподобный вопль:
-Мандалор атакует!!
Вздрогнул стакан, следом противно зазвонили склянки, в соседних каютах резко пробудились люди. Анакин вздрогнул всем телом и… проснулся. Воспоминаниями о тренировках заныли плечи, передёрнуло током в глубине тела какие-то нервы. В глаза будто песка насыпали, всё тело затекло от неудобной позы. Скайуокер скривился, медленно отдирая тело от стола. Пять склянок. А была половина четвёртого. Вот пакость! Когда успел заснуть?
Щит вздрогнул и порвался под очередной шпилькой джен’ари. Сонливость нервно пискнула и скрылась в неизвестном направлении.
-Сейчас, сейчас, – проворчал Анакин, выковыривая беруши, и подумал, что, как бы он ни желал орду ситхов на голову советникам, один вполне реальный древний ситх обретается именно с ним. Какая досада. Дёрнуло же выкрасть голокрон Тулака Хорда во время заварушки с Бейном!
Тулак Хорд, конечно, кладезь интересной и полезной информации, и вообще крайне замечательный… ситх, но методы обучения у него подчас невыносимые. То в неловкое положение перед подчинёнными поставит, то слегка угробит, то будит так, что кажется в уши сверло загоняют… Не будешь же бодрствовать каждую ночь! Да и через ночь тоже: недосып – штука на редкость мерзопакостная. Капитан «Дониты», например, постоянно недосыпает. Того и гляди, со дня на день сорвётся и попробует начистить кому-нибудь морду…
А он сам пока так и не научился оперативно блокировать звуковые волны: постоянно щит держать – всё проспишь, совсем не держать – ушам больно. Хорошо, хоть научился блокировать Силовые раздражители, воздействующие непосредственно на тело: теперь научатель мучает его, только когда уверен, что не спалится – и на диверсионных миссиях можно спать спокойно. Кстати, интересно бы ещё знать, что спасло его уши на это утро – недощит или всё-таки беруши?
-Вейдер?
-Да, джен’ари. Я встал, встал. О бэйнистах я с вами беседовал или мне понаснилось?
-Со мной. Во сне и наяву, – Тулак Хорд сердито смотрел на него. – Оригинальный ход, Вейдер, – применить беруши. Как это говорится? Энергия лени неистощима. И… – фигура увеличилась, принимая естественные размеры взрослого ситха. Узловатые пальцы крепко ухватили Анакина за подбородок, заставляя смотреть Хорду в глаза. – Вейдер, почему радужка в прорехах?
Анакин раздражённо дёрнул щекой. О, Сила! Только этого не хватало…
-Я позавчера перефорсил.
Дурак ты, Анакин, и амбиции у тебя дурацкие. Глупость несусветная – без надзора осваивать малый щит Грауша, но что только не придёт на ум в третьем часу ночи…
-«Перефорсил», – Сила Хорда грубо смешалась с его собственной. Душная, разряженная, пугающая свернувшимися где-то в глубине разрядами молний – буйное дитя татуинской бури и каминоанского шторма. – Не верю, Вейдер. Ты спокойно блокируешь лазеры – вплоть до тяжёлых бластеров на максимальной мощности. И не ври про джедайские техники. Что я, плетение от уплотнения не отличу? Тебе, чтобы «перефорсить», надо отклонить выстрел тяжёлого орудия. Раза четыре подряд, не меньше.
«…или напутать совершенно мерзопакостное плетение, позволяющее сымитировать в Силе абсолютно всё, что угодно, – с тоской подумал Скайуокер, предвкушая очередной заслуженный разнос, – сопротивляющееся пониманию изо всех сил». Результатом стали растрёпанные чувства, ломота в костях и алые прожилки на радужке. Вроде бы вчера сошли после сна – ан нет. Шу‘шак!*
-Я пробовал малый щит Грауша, джен’ари Хорд, – Анакин сморщился и упреждающе поднял руку: – Да знаю, знаю, что не по уровню мне техника! И что подобные нагрузки без должного восстановления – прямой путь к инвалидности. Но мне очень нужны техники сокрытия. И как можно быстрее.
Полупрозрачная проекция ситха неторопливо, как-то даже устало устроилась на кровати и длинно, печально посмотрела на ученика.
-Не доживёшь ты до этого “быстрее” с такими рывками, Вейдер. Куда тебе малый щит Грауша, если ты простейшую нейтрализацию звуковой волны освоить не можешь? Сколько с тобой бьюсь, а ты всё никак не поймёшь, что мозги важнее любой Силы.
-Оперативную нейтрализацию, – ворчливо поправил Анакин. – Что ж вы тогда со мной возитесь? Если «отсутствие мозга неизлечимо»?
-Не передёргивай, Вейдер. Есть у тебя мозги. Одна беда: законсервированные. Но есть. Возвращаясь к нашему залёту, дорогой мой, скажи: любой из элементов комплекса Грауша ты собираешься применять не оперативно? Неужели у тебя настолько вежливые и любезные враги? – ситх неодобрительно зыркнул на ученика. – К тому же, это вытеснение (ты ведь помнишь, что это вытеснение?) – из четвёртой категории Каарша…
-Генерал Скайуокер!– неожиданно раздалась ругань из динамика, сдобренная сильными ударами в дверь. Анакин вскочил от неожиданности. Креслице с грохотом опрокинулось на пол, лазер меча лихо уполовинил столешницу, датапады и инфокубы устремились вниз и разноцветно брызнули во все стороны. Ситх недовольно оскалился и скрылся в холокроне. А утренний гость не унимался: – Не могли бы вы убавить свой джедайский будильник?! И зайти, наконец, к врачу, если со слухом проблемы!
Ситхов недосып, ситхов ситх, ситховы рефлексы!
«Откуда только выкопало этого невротика республиканское командование?» – с досадой подумал Анакин, прислушиваясь к пожеланиям из-за двери и мечтательно наблюдая недоступную теперь уборную. Великая радость – встречать капитана с заспанной рожей! – «Или правильнее спросить: куда республиканское командование дело всех нормальных офицеров?»
-…вы там ещё и спите, что ли?!..
«Или успею?»
Притянуть свежую пригоршню воды – плевать, что капает на пол и залезает под воротник! Салфетку со щеки – в утилизатор. Откуда взялась, бытовая пакость?..
-…или могу помочь расстрелять этот агрегат из бездны!..

*Шу'шак (манд.) - блуждающее несчастье.

ред. от 17.10.13

[TIE-fighter]

Стоп. Ситхов недосып, ситхов комплекс Грауша!
Про «будильник» во флоте, конечно, знали, но слышали его редко, только если Анакину случалось ночевать в ангаре или казарме: герметичность помещений не способствует распространению звука. Хотя легенды от этого становились только цветистее. Было лишь одно исключение: «Номи Санрайдер» класса «Победа». На ней (и, по результатам расследования, ещё на «Страже», «Терпении», «Ранульфе Таркине» и «Нексу») были грубейшим образом нарушены стандарты военного кораблестроения: герметичность обеспечивалась только секторам. Впрочем, её капитан – Шерелиф Топин – ни словом не обмолвился о неудобствах от будильника, наоборот – приказал отключить в их коридоре склянки. До сих пор интересно: много ли он на Хорде сэкономил?..
-… ненормальные джедаи!..
Неужели на «Доните» тоже…
Анакин тяжело сглотнул: он ещё помнил, как из «Нексу» экипаж выдувало целыми секторами – аурек и ониф, проклятые буквы… Неужели на Ротане повторяют Куатские извращения – только на этот раз с «Миротворцами»?
Ругань в коридоре стихла, но джедай чувствовал, как незадачливый капитан пыхтит, привалившись к его двери. Пора заканчивать этот цирк. Он распахнул дверь, и Джейсен с невнятным восклицанием рухнул прямо ему под ноги. «Приплыли, – подумал Анакин, закрывая Силой дверь, – не армия, а кантина на гипердрайве».
-Вы меня что, убить собой хотели? – сухо осведомился он, протягивая капитану руку.
Ро повёл пышными усами, ожёг джедая взглядом, но от помощи отказываться не стал. Его ладони были горячими и шершавыми, будто испачканными в клее, чёлка – всклокоченной, а лицо – красным. Похоже, проблемы у стареющего альдераанца были не только с нервами, но и с сосудами.
-Никак нет, генерал, – начал было он, но замялся, увидев порешённую мебель. Секунду на лице Джейсена отражалось недоумение, затем капитан ядовито продолжил: – На уровне беш, в каюте 4-аурек не исправен будильник. Что провоцирует неврозы у командного состава.
-Вот как, – плохо, всё плохо! Какие ситхи, какие джедаи! В этом государстве корабль нормально собрать не могут! И ничего за это ТМР не будет, пока не случится трагедия. А у него всё ещё картина мира кусками – как с такой будешь действовать не на удачу? Анакин Силой сгрёб разноцветные инфокубики с пола и швырнул на кровать. – Скажите, капитан, вы зачем такой цирк перед часовыми устроили? – Ро зло прищурился и поджал губы, отчего усы воинственно встопорщились. – Молчите? Как вы вообще с такими нервами во флот попали, если вас выводит из себя столь незначительный раздражитель?
-А у вас, джедаев, это нормально – действовать людям на нервы «незначительными раздражителями»? – прошипел Ро. – Особенные, понимаешь! Что ты вообще о себе возомнил, мальчишка? Ты понимаешь, что такие шуточки снижают боеспособность? Да что вы, джедаи, вообще понимаете?! – вновь завёлся капитан. Секунду Анакину казалось, что тот вот-вот ухватит его за ворот и хорошенько тряхнёт – никакая разница в росте не помешает. – Идиоты ущербные! Войну из-за ничего развязали, операции сливаете, теперь издеваться вздумали?!
Теперь хорошенько тряхнуть собеседника захотелось Скайуокеру. Проблемы государственного масштаба посторонились перед сиюминутной реальностью. Сонливости как не бывало. Капитан, первый помощник, второй помощник, девять… нет, трое дневальных – и ни один даже не заикнулся о подозрительно хорошей слышимости! Ладно, клоны – у семнадцатой партии инициатива угнетена дальше некуда, но люди!..
-Капитан, вы меня глубоко разочаровываете, – ласково произнёс Анакин, нависая над собеседником и глядя ему прямо в глаза. – Вы вообще в курсе, что у класса «Миротворец» помещения должны быть герметичны?
-Конечно, – нахмурился Ро, срочно разыскивая замаскированный подвох.
-Тогда как вы можете слышать мой будильник? – лязгнул словами Анакин, мгновенно утрачивая всякую доброжелательность.
Капитан чуть смутился, шагнул назад – прямо в разбросанный (с позавчера, кажется) плащ. Покраснел ещё больше, торопливо выпутался и запнул оный под генеральскую кровать.
-Я, вообще-то, тактический специалист, не технический, – значительно тише ответил он. – Но будильник ваш на весь этаж орёт, это точно.
Капитан, два помощника, три клона.
«Сила, дай мне силы!»
Анакин прикрыл глаза и медленно сосчитал до трёх. Качнулся с пяток на мыски и обратно. Открыл. Альдераанский штабник никуда не делся.
-Капитан, поздравляю со званием юнги. «Герметичность» испокон веков означала невозможность газообмена! И прочего обмена тоже! А невозможность газообмена…
-О, Боже… - стремительно побледнел Ро, с ужасом глядя на джедая.
-Почему вы сообщаете мне об этом только на третьи сутки?! – Скайуокер спешно выглянул в коридор:
-Дневальный! Немедленно мне всю документацию на «Дониту»!
-Так точно!
Плохо-плохо-плохо, всё плохо… И он виноват – был же на «Нексу», и на «Номи Санрайдер» ну что стоило проверить… проверять, к Руусанской бойне, каждый корабль! И обратно уже не завернёшь: для усмирения взбунтовавшихся дредноутов у Рендилли командование пойдёт на жертву «Донитой». Со всем экипажем и десантом. Девять тысяч девятьсот шестнадцать человек. Пять часов до выхода из гиперпространства. Дадут им перекинуть десант на «Ловец Солнца»? Вряд ли. С-ситх…
-И что теперь? – пустым голосом поинтересовался Джейсен. – Мы не сможем развернуться, генерал, им срочно нужен третий крейсер. Даже если этот крейсер сдохнет, едва потеряв щиты! – усы альдераанца снова воинственно вспушились, и Анакин вдруг со-чувствовал чистую, обжигающую ярость – не то свою, не то капитанскую. – Проклятье!
-В ближайшем секторе нет никого, кто смог бы нас подменить… – слова давались тяжело, царапали горло, будто надо было срочно – сейчас же, ещё вчера, аж неделю назад! – действовать, – Весь экипаж будет работать в скафандрах. Хоть небольшой, но шанс.
- Ими мы укомплектованы по штатам мирного времени, – зло отозвался капитан. – Дефицит бюджета.
-На половину штата?
-40%, генерал.
Анакин снова качнулся с пяток на мыски и обратно. В такие моменты он искренне ненавидел Республику.

19 лет, 6 месяцев ДБЯ, Корусант, школа им. Дориана Дженаруса.

-Дим! Ди-им!
Невысокий угловатый подросток привычно скривился, услышав знакомые интонации в звуках своего имени. Его почему-то все так произносили – с ноткой писка на «и». Дим очень не любил эту нотку. Очень не любил эту требовательно-канючащую интонацию. Он толком не знал, как относится к собственно имени, но однозначно не любил его слышать.
-Ди-им!
Дим поправил жёсткий рукав формы и демонстративно отвернулся от окна. Джедаи бы побрали Лайзу Мотти! Дома – мама с вечными инспекциями по тетрадям и дневнику, в школе – «Таркин, вы опять опоздали?» вместо «здравствуйте» и постоянное «Дим, твой старший брат то, твой старший брат сё, а ты…» А теперь ещё и троюродная с Феларона, которая решила, что он должен побыть её кавалером.
-Таркин, ответь уже ей, а?
-Отстань, Кросс.
-Что – отстань? – скривился панторанец. – Долго она ещё завывать под окном будет?
-И вот так – целый день, представляешь? – неожиданно пожаловался Дим.
-Ещё бы, – согласился Кросс. – У самого пять сестёр, хоть домой не ходи.
-Ди-и-им!
-Таркин, махни ей рукой, она и отстанет.
-Может, меня в школе нет?
-И поэтому в окне виднеется твоя макушка, – хихикнул сосед.
Дим уронил голову на руки.
-Сейчас звонок будет.
-И?
-Заткнётся. Она хорошая девочка.
-Ты ломаешься, Таркин.
-Я устал от неё, Кросс.
Внутри себя Дим Таркин никогда не ныл. Ворчал, взрыкивал, оглушительно молчал. Потому что очень быстро усвоил: нытьё не помогает даже спустить пар. Бесполезно. Лишнее. На помойку.
-Дим! Дим! Дим!
Вернувшие из столовой девчонки неодобрительно посмотрели на Таркина. Кросс демонстративно заткнул уши «Мандалорскими красотками».
«Всем спасибо, все отстали», – сердито подумал Дим.
Пожалуй, если бы у него был запас терпения побольше, жить было много проще. Но терпение брать было неоткуда. Отец Уилхафф, дядюшка Гидеон, дед Ранульф и кто-ещё-там – все Таркины отличались честностью на грани безумия и прямотой на грани бестактности. А вот терпения в них как-то не наблюдалось. И стремились они – к вседозволенности. Отец говорил: «к власти», но Дим не понимал слова «власть» и пользовал свой термин.
Мотти были не такими. Иногда Диму казалось, что у большинства маминых родичей характера вообще нет. Потому что тотальная приспособляемость к ожиданиям не может быть характером. Ну, не может же? Мечтать о высоком – и оправдывать паршивые привычки общества. Облекать грязь в красивые слова. Всё понимать, прогибаться и нормально жить с этим прогибом. Искренне полагая, что мечты о чести, славных подвигах, верности, чудесах должны оставаться мечтами, сном, ветерком внутри…
Дим едва слышно зарычал – дрожанием гортани в жёсткую складку рукава. Олаву повезло: страший из сыновей Уилхаффа Таркина при загадочном кроссинговере хромосом отхватил разлюбезные цели отца и текучий характер мамы. «Зёрна в воде», хорошо прижились! Папина гордость. А что делать ему – «дюрастиловуму пруту в воздушном замке» – с характером Таркинов и идеалами Мотти? Пруты и воздух несовместимы решительно…
-Клонова дивизия, – прошипел Дим, когда сосед больно пнул его в голень.
-Учитель.
-Звонка ещё не было, нечего пинаться.
Звё-озды, последний урок! И – бежать, бежать на средние ярусы. Дим осторожно огладил рукав, ощутив успокаивающую твёрдость стилета под тканью. Напружинил икру – кинжал тоже на месте. Отец, конечно, расстарался и «ушёл» его из спортивных боёв, но нормальные герои не стесняются ходить в обход. Надо подождать ещё три года. Всего три года – и он станет совершеннолетним. И будет делать, что захочет. А до тех пор надо не потерять навык.
-Здравствуйте, класс!
Дим лениво привстал, не заботясь отодвинуть стул, и в унисон с классом промычал ответное приветствие.
-Сегодня мы начнём разбирать Руусанскую реформу.

ред. от 17.10.13

[TIE-fighter]

Дим встрепенулся и едва не подскочил, поднимая руку: совсем недавно отец и Олав вспоминали эту самую реформу, проклиная её, ситхов, джедаев и какого-то Валорума на все корки. И упоминали, что именно сейчас предоставляется замечательный шанс исправить допущенные проколы.
-Реформа была предложена… Что вам, Таркин?
-Мэтр Донн, скажите, а нынешняя ситуация правда создаёт условия для пересмотра её положений? И какие?
Пожилой историк-рататак неодобрительно покачал головой:
-Таркин, вы опять бежите впереди флаера. Я ведь ещё ничего не объяснил. Впрочем, если вы так заинтересованы в теме, расскажите нам, что вам известно.
Дим торопливо прокашлялся, прогоняя волнение.
-Реформу протащил президент Валорум…
-Какой Валорум?
-Э-э… Птурс?
Класс прыснул.
-Тарсус! – сварливо поправил учитель. – Продолжайте.
-Валорум ввёл. В… вместе с новой системой отсчёта. Год седьмой битвы за Руусан стал годом 0.
Таркин замолчал, судорожно пытаясь вспомнить что-нибудь ещё. Учитель истолковал его заминку однозначно:
-И? Какие в ней были положения?
-Республика распустила армию, – с облегчением вспомнил Дим главную мозоль отца.
-Ну, вообще-то, не распустила… Вы хотите что-то добавить, Шуири?
«Выскочка хвостатая!» – обругал Дим влезшую тогруту. Теко Шуири всегда знала теорию и была невыносимо нагла в обычной жизни: не только списать, просто задание спросить – уже выскажется, слушать, мол, надо было! А стоит ей лишиться привычной крыши в виде учителей, стайки подруг-трещоток и папочки-помощника сенатора, так тряпка-тряпкой, и даже не стыдится! «Пацифизм» называется!
-Республика не распустила, а значительно сократила свои вооружённые силы, – звонким голоском отличницы начала Шуири. – Так как они состояли из предоставленных флотов государств-членов Республики, то это было мудрым решением, позволившим…
-…Сесть в нынешнюю лужу! – не утерпел Дим.
-Вовсе нет! Сохранить тысячелетие мира в Республике!
-Да будь у Республики нормальная армия, торгаши и вякнуть бы не посмели, не то, что дроидов наклепать!
-Таркин, дроиды им были нужны для защиты от пиратов! – влез Лор Селчу.
-Я и говорю – нужна нормальная республиканская армия! Не частная!
-Милитаристы! – с праведным гневом припечатала тогрута. – Отсутствие огромной армии позволило снизить налоги и избежать эскалации многих конфликтов!
-Да ни ситха подобного! – взвыла мужская половина класса, оскорблённая в лучших героических чувствах. – Наши воевать разучились!
-Это граф Дуку их соблазнил! – пискнула соседка Шуири, чьё имя Дим постоянно забывал.
-Силён мужик – столько алиенов обиходить! – хохотнул Кросс.
Твилекка зарделась, в классе поднялся гогот.
-Тихо! – зычно протянул необычайно злой мэтр Донн. Он ненавидел словечко «алиен» и ещё сильней – шум на уроке. – Всем сесть! Таркин, два балла за поведение! Не перебивать других учеников! Тилк, то же самое и потрудитесь известить родителей, что я ожидаю их для очень серьёзного разговора о культуре вашей речи! – мальчики плюхнулись на места, проклиная рогатую отличницу. – Килииро, – обратился он к смущённой до слёз твилекке, – не расстраивайтесь, воспитанные галакты прекрасно поняли, что вы хотели сказать. Шуири, с вас минус балл за дисциплину – будьте добры не обзываться, даже если собеседники ведут себя совершенно неподобающим образом.
Рататак внимательно оглядел притихший класс, выискивая искорки непорядка, но все ученики уже прекрасно поняли, куда дует ветер и дружно уткнулись в свои датапады.
-Итак, я, с вашего позволения, продолжу. Седьмая битва при Руусане считается последней крупной битвой в конфликте, известном как Новые войны ситов… Кстати, эту тему мы сегодня закрываем, так что на следующий урок готовимся к проверочной работе…
Класс приглушённо застонал.
-Чешуя и требуха, – добавил от себя Дим.
-Тише, тише!
«Тоже увлекаешься «Повелителями пламени»?» - сунул под локоть огрызок художественного листа Кросс.
«Ересь эти ПП! – острым узким почерком, отчего ауребеш превращался в клинопись, ответил Дим. – Гонн прочитал царатскую мифологию наискось, ухватил несколько характерных фраз – и забабахал свою книжонку».
-Как мы помним из материалов прошлого занятия, на Руусане произошло семь битв в течение последних дней войны, но ключевой является последняя битва. Так же иногда её называют просто Битвой при Руусане. Это событие привело к Руусанской реформации Галактической Республики…
«Ну, не скажи, что ересь. Книжка-то художественная, а не историческая. Популярная».
«Кросс, скажи человеку сто раз, что он бларт – на сто первый он пустит слюни. Реклама это, а не талант», – бумажка кончилась, и Дим продолжил шёпотом:
-Язык у этих книг – помоечный, интерес поддерживается на кровище и… «пряностях», смысловая глубина – с мизинец, ляпов – грузовой док. Фанаты «Турне по Внешним регионам» пишут лучше.
-Это ты, как знаток царатской мифологии, придираешься.
-При чём тут мифы, если у него герой… как его…
-Цыриттакель.
-Проводит детство на голой скале, питается чуть ли не сырой рыбой и при этом имеет рост за два метра, чуть ли не метр в плечах и отменное здоровье… – Дим настороженно примолк и продолжил на подсунутой соседом бумажке: «И это при том, что царат имеют систему порталов, а, следовательно, этот Цыра… неважно, по месту жительства – неграмотный дикарь. Царатские элиты на голых скалах не живут – и это я тебе по книге рассказываю, а не по мифам. И, по мифам, наш ГГ был бы, во-первых, рабом, во-вторых, хоррошей такой жертвой Хранителю Цариха – дракону, если кто не понял, и, в-третьих, если б его не сожрала огромная огнедышащая ящерица, таскал бы он паланкин, работал бы в шахте или развлекал толпу на торжествах, снося головы. И никто бы его грамоте учить не стал. А у Гонна он выходит грамотным от рождения. Ну, и так далее – тупо бытовые нестыковки».
Кросс хмуро прочитал ответ, поморщился и сунул бумажку под датапад.
-…Понимая, что он терпит поражение, Лорд Каан активировал ментальную бомбу, и в одно мгновение, каждый чувствительный к Силе индивидуум, находившийся в радиусе поражения, был убит, – мэтр Донн постучал указкой по доске, и Дим обратил внимание на фантасмагоричную картинку, где посреди небес раздувалась серая пористая сфера. – Лорд Фарфелла, с выжившими солдатами Армии Света, отступил, по приказу Лорда-джедая Хота. Согласно джедайским легендам, единственным выжившим ситом был Дарт Бэйн, который, покидая поле боя, наткнулся на девочку Занну и сделал её своей ученицей. Теперь перейдём к собственно реформе. Реформа была предложена действовавшим на тот момент президентом Тарсусом Валорумом. Надо заметить, что в тот неспокойный период он был первым за четыре столетия президентом не-джедаем. Система государственной власти не претерпела слишком значительных изменений, поскольку на тот момент Республика управлялась Президентом и Сенатом как минимум с -13 980 года по поструусанскому стандартному календарю. Президентская республика была преобразована в парламентскую. Полнота президентской власти была передана Сенату. Срок правления канцлеров сократили с пятидесяти лет до десяти, а после – до четырёх. Верховный канцлер (или просто канцлер) в основном исполняет обязанности Председателя Сената, следя за формальным соблюдением процедур. У него есть право созвать внеочередную сессию, а так же воспользоваться правом решающего голоса при рассмотрении малозначительных процедурных вопросов. Так же канцлер возглавляет Совет Сената.
-И Птурс добровольно перешёл на птичьи права? – прошептал сидевший за Кроссом Нин.
-Не смеши, – так же отозвался Таркин. – Валорумы с давних времён держат проджедайский курс, а Руусанская Реформация изрядно прищемила рыцарям хвосты.
-Таркин! – вновь прервался мэтр Донн. – Не поделитесь с классом, о чём вы так увлечённо шепчетесь?
Дим мысленно выругался, с неохотой поднимаясь из-за парты.
-Я сказал, что Валорумы много поколений придерживаются проджедайского курса, а Руусанская реформа изрядно ограничила Орден. И что Тарсуса как-то принудили к подобным реформам.
Преподаватель тяжело вздохнул и покачал головой, будто не знал, что сказать на такое.
-В общем, верно. После Руусанской битвы на Совете Лионель Ракс предложил беш-версию данной реформы. Её горячо поддержали глава торговой гильдии Хош Финдос и Мидрос Органа. Но вы опять забегаете вперёд. Впрочем, если вам так любопытна данная тема, вы можете подготовить доклад… скажем, на тему «Орден джедаев как структура: до и после Руусана».
-Н-нет, благодарю вас.
-Нет? – удивился рататак. – В таком случае извольте не умничать и сядьте.
Дим скрипнул зубами и с трудом подавил недостойный порыв согласиться. Донн был не плохим учителем, и сердить старика было… стыдно. Но и доклад этот ему совершенно ни к чему! Он их даже и писать-то толком не умеет… На душе стало противно, хоть проваливайся из светлого класса через пол в подвал.
-Орден джедаев, бывший до того во многом автономной структурой, скорее сотрудничавшей с Республикой, нежели являвшийся её частью, прочно интегрировали в новую систему, подчинив департаменту юстиции. Помимо чисто символических отказов от боевых атрибутов вроде военных званий, Сенат принял решение о роспуске до того вверенных джедаям армии и флота. Так же Орден лишился права автономно действовать без санкции Сената или – в малозначительных вопросах – Верховного канцлера. Права выносить судебные решения – если, конечно, дело не касалось самих джедаев. Так же постановлением Сената все одарённые младенцы должны поступать под опеку Ордена и централизованно воспитываться на Корусанте, чтобы исключить вероятность знакомства оставшихся без присмотра учеников с запретным знанием ситов. Внутренним решением Широкое Собрание джедаев уступило место Совету джедаев, состоящему из двенадцати наиболее влиятельных магистров. Джедаям так же запрещено вступать в юридические отношения – будь то браки или иные договора и контракты, владеть чем-либо – в том числе интеллектуальной собственностью, такой как патенты и авторские права на художественные произведения, а так же участвовать в политической деятельности иначе, чем исполнителями воли Сената…

ред. от 21.10.13

[TIE-fighter]

Дим невольно вспомнил светловолосого джедая, приглашённого дядей на ужин, после того, как этот самый шкаф-в-пальто вытащил отца из Цитадели. Фамилия у него ещё была такая странная, с переводом – тьфу, романтическим! – Небобродов, что ли… Джедай Диму не понравился: ел мало, смотрел хмуро, говорил неохотно и явно недосыпал: уж он-то в состоянии отличить синяки под глазами от полноценных фингалов. А самое главное, от героя Дим ожидал большего. Сам не знал толком, чего, но уж точно не обычного вымотанного человека. Хотя, если мужику, как вьючному зверю, и чихнуть без команды нельзя, то неудивительно, что он такой уезженный. Таркин повёл плечами и ещё раз порадовался, что не родился джедаем. Ну его к морским змеям это самоотречение во имя демократии!
-Так же примерно 980 лет назад стало широко использоваться понятие «падаван» и индивидуальный подход к обучению вместо обычной классовой системы. Это помогло ликвидировать политическое доминирование Ордена Джедаев. Помимо уже озвученных изменений, реформа подразумевала расформирование единой республиканской армии и флота и передачу обязанностей защиты входящих в Республику государств на плечи самих государств и их флотов. Вследствие этого на некогда республиканских планетах буйным цветом расцвели освободительные движения за независимость и «избавление от республиканского ярма». На этой же волне сумели возвыситься хатты и некоторые криминальные картели. Лишившись защиты в лице республиканского флота, лояльно настроенные правительства стали стремительно увеличивать собственные войска. Началась региональная гонка вооружений. Чтобы обуздать её, канцлер Тарсус Валорум ввёл ограничение на размеры и вооружение крупных кораблей, а так же навигационные компьютеры не должны были иметь возможность свободно осуществлять гиперпрыжки за пределы своих государственных границ. Для надзора за исполнением этого постановления, а также для общего контроля ситуации, был создан упомянутый выше Корпус Юстиции. Как обычно, – Донн тяжело вздохнул и огладил свою лысую голову, – наибольшие субсидии и поддержанные корабли общереспубликанского и ситхского флотов получили те, кто оказался ближе всего к Корусанту. Как следствие, произошло усиление миров Ядра и Внутреннего Кольца, особенно в сравнении с планетами Внешнего и Среднего Колец, а так же Региона Экспансии. Эти планеты были вынуждены или покоряться внешним захватчикам, или нелегально наращивать собственный флот. В целом, Реформа сильно ослабила Республику, как государство, а отказ от Единых Вооруженных Сил сделал её практически беззащитной перед сепаратистскими настроениями, – учитель тяжело вздохнул. – И, как мы видим из событий этой войны, реформы, касавшиеся Ордена джедаев, практически полностью уничтожили его боеспособность как армии одарённых, приспособив к функционированию в качестве эмиссаров Сената. Записываем домашнее задание: параграф 4, пункты 1-8 и вопросы после параграфа – с первого по пятнадцатый. Также готовимся к проверочной работе, – рататак неспешно огладил свою лысую голову и устроился за столом. – У нас есть ещё восемь минут до конца урока. Задавайте ваши вопросы.
-М! – немедленно вскинула руку Шуири. Следом за ней неуверенно подняла руку её соседка-твилечка.
-Да, Килииро?
-М-мэтр Донн, скажите, а ситхи точно были истреблены? Я слышала выступления магистра Винду, и он говорил о ситхах…
-Ситхи, да… Хороший вопрос. Во-первых, кто такие ситхи? Ну, у кого-нибудь есть предположения? – преподаватель требовательно оглядел класс. Класс старательно изображал полное отсутствие в кабинете, даже недовольная Шуири. – Та-ак. Какие все скромные. А что скажут Кросс, Таркин и Нин? Вы, господа, много говорили сегодня. Изволите просветить нас о ситхах?
-Ну, ситхи… – медленно проскрежетал стулом об стену Феларис Нин. – Это тёмные джедаи.
-Так. Ещё варианты?
-Ситхи – это исчезнувшая гуманоидная раса, – вспомнил Дим, старательно глядя в пол. – По некоторым источникам, все индивиды были способны к форсъюзерству.
-Правильно. Но не только. Ещё?
-Ситхи – это последователи древней религии, стремившиеся захватить весь мир, – бодро отрапортовала тогрута.
-Не совсем, Шуири. Ещё? Кросс?
-Ситхи… Э-э… ситхи – это такая бабайка, – выпалил панторанец и зажмурился от собственной наглости.
Класс засмеялся. Мэтр Донн неодобрительно крякнул.
-Однако, по смыслу вы подобрались ближе всех. На сегодняшний день наличие ситхов – будь это представители исчезнувшей расы или же галакты, принадлежащие древней империи завоевателей – всего лишь недоказанная гипотеза…
Воздух вздрогнул от громогласного воя сирены.
-Внимание! Объявляется учебная тревога! Внимание! Объявляется учебная тревога! Всем ученикам проследовать к убежищам за своими преподавателями! Всем ученикам проследовать к убежищам за своими преподавателями!..
-Глубокая яма, – тоскливо возвестил Дим, думая о том, что кутерьма с тревогой сожрёт не меньше часа драгоценного времени.
-И полная пу ду, – согласился Тилк. – Они не могли на пять минут пораньше протревожить?
Приятели сноровисто паковали пады и папку в сумки, игнорируя призыв мэтра «оставить вещи, взяться за руки и следовать за ним». Сидеть полчаса в скучном бункере, в респираторе, а то и полном костюме «мусорщика с нижних уровней» никто не хотел.
Класс гусеницей выполз в коридор, дисциплинированно разминулся с малышнёй и на третьем повороте, привычно попал в непроглядное облако дыма, имитирующее задымление при пожаре. Пришлось лечь и ползти. Для Дима со товарищем это был плюс: под кряхтение и писк девчонок было нетрудно отстать и направиться на два часа вместо положенных четырёх.
Мальчики проползли мимо двух дверей и торопливо просочились за третью. Это был женский туалет, но форточки везде одинаковые – а в мужских иногда дежурили.
-Глубокая яма, – ещё раз не удержался Дим. В туалете была девчонка. Стояла у подоконника и обиженно пялилась на вторженцев. Маленькая, четверорукая и страшно опрятная.
-Я – Райко, – уверенно пискнула девчонка.
-Приползли, – буркнул Кросс. – Щаз сдаст, отличница…
-Я вас не выдам, если один поможет мне дотянуться до верхнего окна, – Райко махнула правой верхней рукой на форточку, – а второй – спуститься.
Дим переглянулся с Тилком.
-Ты первый. Потом… – Дим вопросительно глянул на внезапницу.
-Райко, – невозмутимо напомнила она.
-Затем сумки и я.
-Давайте, только шустрее, – буркнул в пространство панторанец, направляясь к окну и настороженно оборачиваясь на дверь.
Кросс легко вскочил на подоконник, протестующе скрипнула рама, принимая вес – и Тилк лихо спрыгнул, едва не помяв отцветающие кусты.
-Давай, – подсадил девчонку Таркин.
Девчонка засопела по-собачьи и осторожно примостилась на раме. Беспокойно облизнула губы, все четыре руки до побелевших костяшек сжимали окно: две с внутреннего края, две с внешнего.
-Давай-давай, – на два голоса зашипели восьмиклассники. Райко ещё раз облизнула губы и осторожно спустила ногу.
-Сползай потихоньку, он руки подставит.
-Ну! – донеслось снаружи.
-Тише, – прошипела Райко. – За стеной кто-то топчется.
-Мутная вода, – Дим влез на подоконник и демонстративно приложил кулак к губам. Тилк поморщился – не то младшеклассница оказалась тяжёлой, не то её подошвы – ребристыми.
-Вещи! Вещи давай! – зашипел панторанец. Таркин поспешно соскочил на кафель, ухватил за крышку тряпичную кроссову сумку и свой раритетный планшет – времён Мандалорской гражданки . Сумка приземлилась на руки владельцу, планшет и Дим – на жёлто-розовый гравий. Сообщники дружно нырнули в кусты и только там выдохнули. В воздухе пахло грозой и дорожными газами.
-Спасибо, – снова пискнула девчонка.
-Пока не за что, нам ещё через забор лезть, – хмыкнул Кросс.
-Не, – мотнула головой Райко, отчего косички забавно хлестнули её по щекам. – Я и между прутьев пройду. Я так после занятий на воздухе убегаю.
Дим невольно улыбнулся: ему эта нахалка даже понравилась. Хоть и совсем малявка. Не пищит почём зря, а уж как ловко в попутчицы набилась!
-Идёмте к забору. Где сегодня будем лезть? Напротив «Ла Доте»?
-Да ну тебя, Дим. Там наверняка ловить будут, мы уже два раза так ходили. Давай позади будки охранничьей перелезем?
-Ни в разе, там камеры. Ты ещё в ворота выйти предложи.
-А вы влезьте на подсобку, а с неё – в лаборантскую, – вдруг посоветовала Райко. – Там дверь есть за шкафом, а за дверью лестница в подвал. А из подвала идёт коридор – прямо, направо, прямо и старая дверь – в цоколь «Шальхес». Пойдёте на запах духов, не ошибётесь. Я так позавчера с контрольной ушла, там только мимо дроида проползти надо.
-Опа! Да ты прямо Кэд Бэйн.
-Это кто? – удивился Тилк.
-Он холокрон у джедаев спёр, – махнул рукой Дим, не забывая свериться с хронометром. Райко на похвалу только пожала плечами. – Ну, попробуем или побегаем через стройку?
-А давай. Райко, пойдёшь с нами?
-Не-а, – снова махнула косичками девчонка. – Я возле горок пройду. Пока?
-Пока, – с лёгким сердцем отозвался Дим. Девчонка не пропадёт, а облазить школьные катакомбочки – ух! Он и не знал, что там кроме бункеров что-то есть.
-Э, постой! А ты вообще что за зверюшка? Я таких раньше не видел.
«Ой, дура-ак!» – мысленно простонал Дим. – «Щаз как обидится за «зверушку», как поднимет крик, а в коридоре кто-то дежури-ит…»
-Я – кору-джи, – с гордостью пискнула Райко, уперев в бока все четыре руки. – А ты что за плод силвы?
Теперь Дим искренне старался не заржать над полурастерянным, полуобиженным товарищем.
-Что за «силва»? – обиженно протянул Тилк.
-Дерево. Большое. И ягода. Синяя. С косточкой, – как маленькому объяснила кору-джи.
-Он – панторанец, – вклинился Дим. – С Панторы. Планета такая. Холодная. Идём уже, Кросс.
Им повезло: ни возле подсобки, ни в лаборантской никого не было. Беглецам даже повезло оттереть шкаф от стены, не сверзив с него ситхов лес колбочек на штативах, и кое-как притереть его обратно.
-Удивительно, – буркнул Кросс отряхивая руки. – Как она его двигала?
-А никак, – ответил Дим, прикладываясь к фляге. – Она ж мелкая. Просочилась за шкаф – и в дверь. Дверь-то в коридор открывается. Интересно, лаборант о ней в курсе?
-Талзы знают. Мне как-то всё равно. Пошли уже… Ай! – светлый воротник Кросса резко ухнул вниз. – Чтоб это!..
-Чего там?

ред. от 21.10.13

[TIE-fighter]

-Кости строителей. Шучу. Что-то твёрдое.
-Ну-к, – Дим засветил фонарик. Луч выхватил ржу на тусклом металле и замызганный пластик непонятного цвета. – Ящик какой-то.
Подошёл, пнул.
-Транспарапласт. Тонкий.
-И пустой, – оценил звук Тилк. – Посвети на крышку.
Крышка сверкнула серо-зелёными разводами и варёным швом.
-Ого! – Кросс снова пнул ящик. – Сдаётся мне, он не совсем пустой.
-Сдаётся мне, что он не местный. Скобы из дюрастали. Даже самая низкокачественная не проржавеет в местной сухости.
-И панелька.
-Не трожь. Фу, пылюга какая! – Дим сощурился, разглядывая выбитые символы. Тилк обмотал палец платком и потыкал кнопки.
-Не фурычит.
-Угу. А знаешь, – Таркин выпрямился и отряхнул колени, – сдаётся мне, кто-то об этом проходе знает. Зря потыкали, теперь будут знать, что кто-то тут бродил.
-Может, совсем протереть?
-Ага. Тогда точно никто не догадается. Пошли. Авось запылится до следующего раза.
-Неровно запылится, – возразил Кросс, аккуратно изводя платок.
До правого поворота школьники не дошли. Сначала коридор спускался вниз, на этаж, а то и на два, потом появилось ответвление налево. Через полминуты спора они услышали голос мэтра Голля, с руганью отчитывающегося перед завучем за сбежавших учеников. Дослушивать полный список «бессовестных детей» эти самые дети не стали, предпочтя убраться подобру-поздорову. Коридор спустился ещё вниз, «обрадовал» Дима попавшим под ноги мотком проволоки и снова ответвился влево. На этот раз там было темно, тихо и затхло. Кросс остановился.
-Вот как наткнёмся на какую-нибудь круказябру, – проворчал Дим и, тяжело вздохнув, свернул.
-Да не боись ты, что тут может жить?
-Крысы. Стая голодных крыс!
-ыс!.. ыс!.. ыс… – отдалось от стен. Мальчишки переглянулись и прибавили шагу: мало ли, вдруг Голлю приспичит побегать за эхом?
Ещё метров двести коридор шёл прямо. Стены, пол, потолок, изредка строительная крошка на полу, света нет. Воздух тяжелел, будто тоннель понемногу уходил вниз.
-Повернём назад? – предложил Дим.
-Да мы ещё ничего и не видели.
-А что ты тут хочешь увидеть? Это ж не Рих-Царра.
-А ты-то тогда чего кипишуешь?
-Да мало ли, какие тут нычки могут быть. Найдём ещё ненужные неприятности…
-Не кипишуй!
-Молчу. Но когда у меня в паде сядет батарея – поделишься своей.
-Не вопрос, – Кросс подозрительно засопел. – Дим, а ты никогда не слышал, как курсируют наши корабли?
-Чи-иго? – от удивления Дим даже остановился, во все глаза уставившись на приятеля. – Они тебе что, челноки – курсировать?
-Ну, не курсируют – перемещаются, – надулся Кросс. – Не придирайся к словам!
-Ну, положим, постфактум слышал, – скосил под дурачка Дим. – А тебе зачем?
-Ну… э-э… ну…
-Тилк, не темни. Не то решу, что ты – засланец КНС и…
-Боги с тобой, ну какой я засланец?! – спешно замахал руками панторанец. – А не постфактум расписание не знаешь?
Дим улыбнулся. Н-да, именно поэтому Кросс-разведчик – это смешно.
-Кросс, понимаешь, – медленно двинулся вперёд Дим, – флоты Республики – не общественный транспорт. У них нет расписания.
Сзади раздался тяжёлый вздох.
-Но их же как-то координируют! – вновь замахал руками Кросс, идя едва не спиной вперёд и напряжённо вглядываясь в лицо Дима. Таркин помотал головой, будто пытаясь стряхнуть липкий, требовательно-канючащий, как извечный писк на «и», взгляд.
-Так мне, по-твоему, что, стенограммы совещаний генштаба показывают? – Кросс никак не прекращал пялиться, и Дим рассердился:
-Тилк, что за джедаева пурга? Либо говори толком, зачем тебе, либо…
-А откуда я знаю, что ты меня не сдашь?! – побледнел от возмущения всё так же пятящийся Кросс.
Дим удивлённо моргнул:
-Так ты что, действительно разведчик?..
-И-и-и!.. – Тилк наконец-то запнулся о собственную ногу и полетел бы на пол, если б Дим не поймал товарища за пиджак. – Да не разведчик я! – панторанец возмущённо вывернулся из дружеской хватки и машинально одёрнул пиджак. – Я на фронт рвануть хочу, ясно?! Вот тебе никогда не хотелось сбежать?
-Сбежать? – тупо переспросил Дим, поражённый и самим вопросом, и неожиданной тоской, прилившей к горлу откуда-то из неведомых глубин.
Сбежать! Это не хотение, это даже не мечта, это насущная потребность – вырваться из этого затхлого болота, именуемого цивилизованным обществом со всеми его клятыми идеалами и понтами! Сбежать… А куда, собственно, сбежать, если тебя либо вернут обратно, либо убьют низачем, либо продадут в рабство? Нет, как бы ни хотелось сбежать – но только не в никуда. Туда, где звёзды – остры, драконы – крылаты, ветры – косматы, а лучшие люди – герои.
-Ну, да. Сбежать, Дим! – Кросс едва не подпрыгивал, счастливо сверкая глазами.
Сбежать. На фронт. Туда, где сталкиваются звездолёты, маршируют белошлемники, машут светопалками джедаи… Туда – обычному школьнику Диму. Чтобы имя произносили с надрывно-ревущим привкусом. Чтобы простая дисциплина и братское чувство локтя на поле боя. Чтобы… чтобы… ветер в лицо, солоный запах крови, калейдоскоп планет, а из вещей всё с собой – форма, нож и винтовка. Никакой политики, никакого салонного трёпа о флаерах и тряпках, никаких вечно недовольных родственников. Только вот…
-А кому мы там нужны, когда есть клоны?
-Набуанской дворянке четырнадцати лет, значит, можно собственный дворец захватывать, а мы чем хуже?! Не знаю, как ты, а я там – себе нужен! – пафосно стукнул кулаком в грудь Кросс и воодушевлённо затараторил:
-Я уже всё продумал, а вдвоём будет даже легче! Мы соберём вещи – есть неприметная ниша возле мусоропровода в нашем доме, на шестьдесят уровней ниже, туда сложим до времени. Я уже купил горные сапоги – у них подошва надёжная и вообще… – Дим почему-то подумал, что надо бы выключить фонарик, раз уж они стоят на месте. – Ещё перчатки специальные и договорился с одним парнем… Ты его не знаешь, но он надёжный! – он достанет нам армейские коммуникаторы и парализаторы – не гражданские, и…
-Стоп, Тилк! – Дим глубоко вздохнул и осторожно (не дай Царра обидеть воодушевлённого Кросса!) спросил:
-Я, как бы, ещё не согласился… – и спешно продолжил: – Но, в любом, случае, какие сапоги? Какие парализаторы? Это ж мёртвому припарка, если не найти способ попасть на фронт.
-Так ты со мной? Круто!
-Я ещё не согласился, – припечатал Дим. – И о какой дворянке ты толкуешь, я ничего такого не слышал.
- О королеве Амидале. Которая сейчас сенатор – она захватила собственный дворец.
-Гы-гы… а обороняла дворец её паркетная гвардия?
-И вовсе нет! – снова надулся Кросс. – Это случилось во время набуанского кризиса, лет десять назад. Набу блокировала Торговая Федерация…
-Да-да, я помню. Там ещё Палпатин подсидел Валорума.
-Дикие ветры, Дим, сколько ж можно вспоминать Валорумов? Ты чем-нибудь кроме сенатских дрязг вообще интересуешься?
-Цивилизациями интересуюсь – мандо’а, сиды, царат, раката, хотя от последней мало что осталось… – Дим закатил глаза. – Да, я мерзкий милитарист, меня не интересовала курортная Набу!
-Я могу тебе статью принести с её биографией из «Миниюбки», – Тилк смущённо поморщился. – Пять сестёр, помнишь?
Дим хмыкнул.
-Только давай тогда без журнала.
-Так ты со мной?
-Не знаю пока, – поморщился Дим. – Сомнительно на меня смотрит эта авантюра… Но даю слово Таркина, что не сдам тебя… до побега.
-Лады, – довольно кивнул Тилк. – Но расписание…
-Нету у них расписания, Кросс! – отчаянным шёпотом возопил Дим, не зная, какими словами донести до друга столь простую мысль. – Вообще нет, понимаешь?
-И… как тогда? Без расписания?
Дим задумался. Собственно, узнать время и цель полёта какого-нибудь… «корчела» не то, чтобы совсем невозможно. Войска нужно регулярно снабжать – и их снабжают. Только взлетают они с космодрома Фарфелла-3, вокруг которого стоит корусанская гвардия, полиция, а внутри – электронная охранка. Туда крыса не пролезет, не то, что подросток…
-Лично мне гораздо более интересно, – Дим скользнул лучом фонарика по теряющимся где-то впереди стенам коридора, – как мы проникнем на космодром без пропусков.
-Я думал снять пару штурмов из парализатора и…
Дим всхлипнул и спрятал лицо в ладонях.
-Гоп-стоп… Мы подошли из-за угла…
-Да ну тебя! – обиделся Кросс.
-И-извини, – хихикнул Дим, не в силах прекратить улыбаться. – Но даже если мы их снимем, это не поможет нам пройти внутрь: на Фарфелла-3 стоит какая-то особая охранка.
-От отца слышал?
-Нет, я там с дядей был, – проглотил «шпильку» Дим. – К тому же, – он как бы невзначай потянул приятеля за рукав и медленно двинулся обратно, – если часовые успеют поднять тревогу или просто не выйдут на связь, нам придётся «снимать» уже не двоих, а роту. Я тебе обещаю: нас после этого подметут в совок.
-Отвергаешь – предлагай! – упёрся Кросс и решительно потащил Дима вперёд по коридору.
-Не надо иметь дельного предложения, чтобы отвергнуть явную глупость, – проворчал Таркин. Руки у Кросса были холодными как бабушкин хрусталь, отчего кожа покрывалась неприятными мурашками. – Я иду, иду, не надо меня тащить, Тилк.
-Извини. Пять сестёр, – улыбнулся Тилк. – Привычка, ага?
-Я правда не знаю пока, что предложить. Но я уже говорил, что был там с дядей – и лысого конунга мы просочимся мимо всей охраны.
-А дядя у тебя кто?
-А дядя у меня разведка! – гордо сообщил Дим.
-Ну, у вас и семья: папа-адмирал, дядя-разведка…
-И не говори, – поморщился Дим. – Я иногда думаю, что пять сестёр лучше, чем старший брат-гордость семьи.
-И чего хорошего? – посмурнел Тилк. – Повесят их всех на тебя – не уследишь, а потом предъявы: Шари объелась мороженым, Ли Ридо убежала гулять… – Кросс махнул рукой, едва не выбив пад у Дима. – А, ладно. Так ты можешь что-нибудь узнать по делу?
-Я посмотрю, – кивнул Таркин. – Но всё бесполезно, если мы не найдём способ проникнуть на корабль.
-А… – Тилк скучающе обозрел своды, – если нанять?
-Не! – выставил ладони Дим. – Не-не-не, Тилк, вот только давай не усложнять без надобности! Как мы заставим наёмников выполнить именно наш с ними контракт? Законно никто детей с планеты не вывезёт, а незаконно… гораздо выгоднее требовать за нас выкуп. Или – меня – продать КНС.
-Почему это только тебя? – обиделся Тилк.
-Адмирал. У меня отец – адмирал и значительно влияет на ход войны.
-А политик, значит…

ред. от 21.10.13

[TIE-fighter]

-Из политиков рулит парадом Палпатин и для него что ты, что я… У него надо Скур… Скайр…
-Скайуокера?
-Точно. У него надо Скайуокера красть, – Дим заговорщицки подмигнул. – Он его неофициально «сынком» называет.
-А может, и правда – сын? – пожал плечами Тилк.
-Сомневаюсь: Палпатин невысокий и, вроде, шатен в рыжину. Был. А Скайуокер – высоченный блондин. Это ж какая мать должна быть, чтобы такой ребёнок получился?
-Талзы знают, – почесал в затылке Кросс. – Я в человеческих признаках не секу. Вот у нас по глазам и структуре волос можно точно сказать, свой ребёнок или нагуляли.
-Гммм…Ладно. Опуская космодром, необходимо определиться с местом назначения… Да бантово племя, сколько ж ещё нам идти? Так можно и никогда не выйти, давай поворачивать.
-Давай ещё чуть-чуть! Что нам нужно с собой?
-О, Сила… – буркнул Дим. Серые стены бесконечно тянулись в обе стороны и терялись во мраке. Запах кондиционера стал почти незаметен. Таркину хотелось есть и теперь было жаль безынтересно утекающее время. – Полтора километра – и поворачиваем. Я дома набросаю список вещей, скину тебе на почту.
Дим не мог не признать: сама идея действительно сделать что-то привлекала его как незнакомая местность. Действительно хотелось выйти в жизнь и совершить поступок. Армия? Труднодоступно, неопределённо, опасно. Но почему бы нет, если пока нет лучших вариантов. И если это действо хорошо продумать, а не как Тилк – куда угодно в одних горных сапогах. Вечером надо выяснить, где идут активные военные действия, выбрать наиболее реальный пункт их… самоназначения, приготовить снаряжение… эх, жаль, жаль, не придётся в этот раз испытать ножи на реальных противниках. И космопорт, так его. Может, в самом деле пойти в диверсанты?..
-…Опа! – воскликнул Тилк, когда луч выхватил уходящие вниз ступеньки.
-па!.. па… – отозвалось эхо.
-Чщ-щ! – шикнул Дим. Мальчишки подкрались поближе.
Перед исследователями расстелилась глубокая лестница. Откуда-то снизу сквозило.
-Выход? – нахмурился Кросс.
-Тихо, – Дим внимательно осмотрел лестницу, насколько хватало света. С интересом отметил массивные рамы ворот у стен. Наверное, когда-то на них были сетки и замок.
-Хорошо. Возьми меня за руку, спустимся. Если что – тихо сдаём назад.
И погасил фонарь. От темноты в глазах поплыли фиолетовые круги. Казалось, что всё вокруг вмиг исчезло, кроме головокружительного ощущения бездны под ногами и холодной руки Кросса.
Спуск проходил размеренно, Диму даже казалось, что они идут в ногу. Сквозняк крепчал, и всё отчётливей доносились запахи кондиционной вентиляции и ремонтных работ. В груди скреблось разочарование: выйдут сейчас в какой-нибудь офис – объясняй потом, что не вор. И было бы ведь ещё, ради чего! Кросс нервничал. Он то сдавливал ладонь Дима сильнее, то ослаблял хватку. В лестнице было шестьдесят ступенек.
Внизу мальчишки снова прислушались. Сильный ветер едва слышно присвистывал и шуршал бертумной крошкой по полу. И что-то беспокоило слух – привычный звук на самом краю сознания, так что и не скажешь: правда или мерещится.
-Включай уже фонарь, нет тут никого, – прошептал куда-то в щёку Кросс.
-Погоди. Ничего не чуешь?
-Кондиционер, бертум строительный… всё.
-А вот мне кажется, этот бертум подозрительно свежий.
-Да ладно тебе – чинили что-то недавно…
Яркий свет неожиданно больно резанул по глазам.
-Ай! – на два голоса взвыли мальчишки. Кросс дёрнулся было назад, но Дим будто прирос к полу, пытаясь разобрать силуэт за ярким кругляшом света. Стилет холодной полосой жёг предплечье.
-Заблудились, детки? – зычным басом поинтересовался некто. Назойливый луч тут же скользнул в сторону, выхватив серую стену и белёсые светоотражатели на рыжем рукаве. Дим отмер и стремительно попятился, но теперь упёрся Тилк.
-А вы кто, дядя?
-Ремонтная бригада…
-Чем докажешь?
Мужчина перевёл луч на себя, освещая вполне человеческое лицо и типичный рабочий комбинезон с белой надписью «Кондиционная служба Корусанта».
«Влипли», – подумал Дим, настойчиво дёргая приятеля назад.
- Да погодите вы сдрыскивать! – человек медленно двинулся к ним. – Тут потеряться не сложно!
-Тилк! – прошипел Дим. Больше всего ему хотелось уйти отсюда без «приводов».
-Да погоди ты, Таркин. Опаздываешь куда-то? – и уже громко спросил:
-А дальше там что?
-А дальше там, – подошедший ремонтник был всего на голову выше ребят, – такие потоки бушуют, что если не убьёт башкой о стену, так изрежет вентилятором. В фарш, мальчики. Тут тоже дуть должно, но сегодня отключили.
-Вот, значит, почему на информатике было так жарко, – пробухтел расстроенный Дим, вглядываясь в широкоскулое лицо. – Ну, так мы обратно пойдём…
-Куда вы там обратно пойдёте? – весело прогудел ремонтник. – Шкаф в лаборантской двигать?
И подмигнул, зараза!
-Давайте уж через нашу контору выпущу. Хоть буду точно знать, что вы не в моих владениях приключения себе ищете. Меня Росом звать.
-Дим.
-Тилк.
Рос задумчиво потёр подбородок, глядя на лестницу.
-Надо ворота опять закрыть, раз ваш брат-школяр обнаружил вход.
Дим позволил себе перевести дыхание: мужчина не выглядел невменяемым или сердитым. В конце концов, может, ещё и обойдётся, в самом деле.
-А что там за ящик, сразу за входом? – на пробу спросил Таркин.
-Ящик? – удивился кондиционщик.
-Запаянный такой, с ржавыми скобами – пояснил Дим.
-Ящик, ящик… – нахмурился Рос, явно пытаясь припомнить, – на пол-гроба, чтоль, похожий?
-Типа того – радостно подключился к «загадке гроба» Тилк. – Со сдохшей панелью.
-Ну, если с панелью, то это сдохшая репульсорная тележка, – довольно постановил кондиционщик. – Их тут во время последнего ремонта две штуки угробили – утопили в канализации, когда решили путь через неё срезать. Одну с концами, а вторая какое-то время ещё работала. А сдохла – так её, вероятно, там и бросили, раз ржавая. Чтобы начальству не объяснять.
Дим улыбнулся: у него тоже нечаянно поломанный планшет живёт под кроватью. Чтобы не объяснять матери, как он его ронял… с одного уровня на другой.
За лестницей и поворотом расстилался всё тот же коридор. У правой стены сиротливо ютился моток проводки, а за поворотом деловито жужжали дройды, шныряя вокруг стены.
-Работайте, щаз вернусь, – махнул им Рос и бодро прошёл дальше. В его присутствии воздуховоды из однообразных превращались в откровенно скучные. Ребята бодро прошагали за весело насвистывающим ремонтником где-то с полкилометра, пока не подошли к тяжёлой двери. Как и положено, она была оборудована сенсорным замком, но хитрые бригадиры подпирали её каменюкой, дабы не выпутываться каждый раз из рабочих перчаток.
-Видите, – пояснил Рос, – навороченный замок тут зачем-то снутри повесили, будто надо от посторонних, – кондиционщик шутливо погрозил им пальцем, – выхода, а не входа охранять. Сделали бы снутри щеколду обычную – и всем лучше.
-А что ж сами не переделаете? – удивился Дим.
-Не положено, – сварливо ответил Рос. – Ни двери самим менять, ни замки, ни в стены вбивать ничего не положено, сверху ещё уйма этажей, – он вздохнул, медленно отводя дверь. – Ох, не приведи Сила сепаратистскую армаду. Никакие бункера не спасут, если планетарные щиты рухнут! Проходите, приключенцы-археологи.
Дим с любопытством осмотрел средней опрятности каморку: старый диван, пара косоногих табуретов, облупленный стол, наполовину укрытый скатертью, неуместно-зелёная краска на стенах. И кактус. Прямо посреди стола. Большой. Колючий. С нежно-розовым цветком. Однако же!
-Да не волнуйтесь вы! – довольно трещал за его спиной Кросс. – Сепов к столице и близко не подпустят!
-А вы не знаете? – удивился Рос. – Ах, да! Всего-то пару часов назад сообщили, у вас же уроки… К сепам примкнула Рендили. По слухам, выставила флот из своих дредноутов и намерена драться, если Республика её не отпустит. А Рендили близко!
Рендили! А ведь это хороший вариант – цивилизованное население, центральный регион – не будет кровожадных варваров, близко добираться, дружелюбный климат… в жилых зонах, по крайней мере.
-Я бы на вашем месте не волновался о Рендили, – проворчал Дим. При нормальном свете Рос оказался непримечательным человеком лет тридцати пяти-сорока, с русыми волосами и приятным выражением лица. – Если её не отобьют, то к Корусанту сгонят флот, даже если придётся ободрать ради этого фронты.
«И может быть, не мы вылетим на фронт, а фронт прилетит к нам».
-Флот – это хорошо. Тут же такая структура: поломаешь несущие конструкции, так уровень-два, а то и все три внутрь сложатся. Корусант же – это уровень, на уровень, на уровень… Его, кажись, никогда и не бомбили. А урони бомбу – как карточный домик сложится… Так, значит. Рукомойник там, – махнул в сторону цветастой занавески Рос. – Отмывайтесь, а то похожи на команду землекопов.
-И всё-таки меня больше беспокоит не Рендили, – вздохнул Дим, вытирая руки застиранной тряпочкой. Вытирать ей лицо он просто не рискнул.
-А что? – живо заинтересовался фыркавший у рукомойника Кросс. Форменные пиджаки они сняли от греха подальше – из коричневых с золотой вышивкой они превратились в бурые с серыми пятнами.
-Я слышал, есть какой-то тайный путь. И КНС не то украла его координаты, не то попыталась украсть… Не знаю точно, но я поставил бы на эту гиперпространственную лазейку.
-Отчего ж? – поёжился кондиционщик.
-Просто какой смысл тащить к Корусанту небольшой флот? Если уж захват столицы, то наверняка. А стягивать такой флот через Рендили – там же гиперпространственный канал Хайдан-Рендили тонкий, либо час по три-четыре крейсера будут потоком вываливаться на орбиту, либо устроят там затор. На орбите Рендили собирать – это всё равно, что предупредить по голонету. А вот через секретный маршрут откуда-нибудь из дальних регионов, или, на худой конец, из среднего кольца – это перспективно… Брр! – дёрнул плечами Дим, представив результаты такого налёта.
Рос тяжело вздохнул. Кросс вытирал руки и сверкал глазами, всячески сигнализируя, что Рендили – это именно то, что им нужно.
-Дело говоришь. Хорошо бы, чтоб координаты им не достались. Вот ведь беда, – кондиционщик провёл рукой по лицу, и Дим поспешил кивнуть Тилку: понял, мол. – Никому не пожелаю тут быть, буде сепы всё-таки вывалятся. И флот… хорошо бы всё-таки флот сюда.

ред от 21.10.13

[TIE-fighter]

-Жуть! – поёжился Кросс, излучая неуместное довольство. – Но, я уверен, правительство не допустит!
-Это отчего ж? – прищурился ремонтник.
-Так они все здесь! – простодушно всплеснул руками Тилк.
19лет, 6 месяцев ДБЯ, Ротана-Рендили, «Донита».
Утро технического специалиста второго ранга Улисса Мёрсера началось с новодельного марша. И всё бы ничего, но звучал этот марш ради его соседа – и под его же залихвацкий храп. И если «Воде Ан»* Улисс с грехом пополам продремал, то «Гра’туа Куун»** совсем добил его тонкий утренний сон и душевное равновесие.
-Ши’цу! – простонал Улисс, садясь на кровати. – Сволочь! Выруби уже будильник!
Сосед-твилекк что-то невнятно проворчал и отвернулся на другой бок. Будильник завыл «Ка’рта тор»***.
Четыре утра! Попроситься, что ли, ночевать к генералу на подкроватный коврик? У Скайуокера, конечно, зубодробильный будильник, но он, по крайней мере, не орёт раньше общего подъёма.
Улисс тяжело вздохнул. Встал, примерился и стянул виновника ранней побудки на пол вместе с матрацем.
-Мрср… охрнел, что ли?
-Я тебе в следующий раз этот будильник об голову разобью, Дикó! Какого хатта ты его заводишь, если никогда не слышишь?!
-Н киптись, Мрср… – Дико стянул к себе одеяло и уютно устроился досыпать.
Улисс прошипел пару непереводимых с татуинского на базик выражений и легонько пнул сладко сопящего коллегу:
-Нет уж, вставай. Вставай-вставай!
-Шо сса? – прошелестел сбоку непроснувшийся Старстоун. Глаза у него были закрыты, плечи обернуты одеялом, а волосы всклокочены. Великим усилием он приоткрыл левый глаз. – Чьё начальсво убивают?
-Твоё, Зак! – простонал сосед Улисса. – И я скоро помогу своему… как только выпутаюсь из-под одеяла… ненавижу марши… и глухих аков!
Доспать законные полчаса в таких условиях было решительно невозможно. Улисс натягивал сапоги, а в затылок скреблось беспокойство – душное и пустое. Опять будет сложный день. Или это не беспокойство, а усталость уже? Послали же духи соседа, ни мозгов, ни страха. И побить его для науки нельзя: Республика, так её, цивилизованное место. Заповедник непуганых идиотов…
Перед столовой под ноги попался дроид – верный знак: день будет беспокойный. Они всегда лезут под ноги, когда координирующая система загружена. Знать бы только, чем на этот раз…
-Доброе, народ! – поприветствовал Мёрсер завтракающих после ночной смены. – Чем кормят?
-Каша с фруктами, господин техник, – проскрежетал дроид вперёд «народа». – А так же кореллианские булочки с вареньем и каф.
-Всё съедобно, Уилл, – подал голос забрак из дальнего угла. – Железо! Неси сюда его завтру! Чеши сюда, Уилл.
-Что там у вас, опять червеголовый марши крутит? – поинтересовался клон. Наверное, это был знакомый клон, но Улисс никак не мог различить их без доспехов и шлемов с номерами. А татуировки накалывали далеко не все.
-Ага. Опять всех поднял, мои там его будят, – он подсел к розовокожему забраку – цветом почти человек – и добавил: – Особо жестоко, головой под холодный душ…
-А ты, начальство, значит, освободил им манёвр?
-Ага, – зевнул Улисс. – Я ж не дурак. Меня там нет, я ничё не знаю… Каф в кашу не пролей, железо!
-Простите, господин техник.
-А мои, – продолжил Мёрсер, не утруждая себя ответом дроиду, – тоже не дураки. От душа следов не остаётся, даже если Ши’цу вздумает кляузить. А у вас что, Лодд?
-Скушнятина, ничего за смену не случилось, – отмахнулся забрак. – Кстати, по казармам ходят слухи, что с утра дневальные слышат чудесный генеральский будильник…
-Как – слышат?
-Ага, я тоже удивился. Кстати, ты ж у нас Скайуокеров хахаль…
-Тьфу на тебя, Лодд, – отмахнулся Улисс. – Если уж я хахаль, то скайуокеровой «Дельте», а не генералу.
-Что, нравится машинка? – разулыбался забрак.
-Прямо как настоящая женщина: каждый раз что-то новое.
Соседние столы дружно прыснули.
-Так вот, – продолжил Лодд, – у него, в самом деле, есть заколдованный будильник?
-Про заколдованный не знаю… Это что? – Улисс подозрительно уставился на скукоженый бурый кусочек непонятной формы.
-Обещанный сухофрукт. Ешь, не отравишься.
-Надо же… Но будильник у генерала есть. Орёт всегда ровно в пять, рандомными фразами на разных языках. Громкость – около ста-ста двадцати децибел. В казарме встают гарантированно все, – Улисс фыркнул. – А некоторые даже с подскоком-переворотом. Только вот в соседнем помещении слышно быть не должно. Он что, с открытой дверью спит?
-Уж чего не знаю, того не знаю. Меня на том уровне не было.
-Кстати, Мёрсер, – включился Томсон. – Мне показалось, или я действительно видел зачехлённые двигатели от генеральской «Дельты»?
-Действительно, – согласился Улисс. – Генералу мощности не хватает, сказал заменить.
-А ничего, что у вас стабилизаторы сбрендят?
-Сбрендят, – согласился Улисс, облизывая ложку. – Сейчас дозавтракаю, пойду генералу докладывать. Там уж либо он с программой нашаманит, либо я обратно двигатели поменяю, – Мёрсер снова фыркнул. – Вообще, в этой «феечке» только корпус от заводской комплектации. Генерал ей ещё до меня всё нутро перетряс. Настоящий кошмар стандартизации…
-Это называется «эксклюзив», татуинская невежда!
-Странно, – Улисс спешно опрокинул в рот остатки кафа. – Меня три вечера убеждали, что это называется «креатив».
На выходе из столовой Улисс встретил своё отделение. Парни весело спешили к столовой от возмущённо шипящего проклятия Ши’цу. Мёрсер улыбнулся: сценка была почти домашняя. Только его дядя никогда не позволял себе подобных выражений, а в остальном… Правая нога внезапно не достигла пола как положено. Коридор опрокинулся на бок, снизу раздался механический писк.
-Твою ж!! – взвыл Улисс. Мало было вновь споткнуться о треклятый механизм и пребольно встретить пол локтём, как в плечо впечатался твёрдый нос сапога, а сверху молча рухнул кто-то тяжёлый. Не успел он перевести дыхание, как о них с громким воплем диких тускенов запнулся Жак и в свою очередь растянулся дальше по коридору.
-Вот спасибо, Улисс! – послышался довольный голос откуда-то сверху. – Эти гады…
-Ну, а что поделать, если тебя иначе не разбудишь, – проворчал Улисс, задумчиво разглядывая плинтус. Недоотмытый, кстати. – Ротт, Жак, слезьте с меня! Дико, пусти Жака! Пусти, говорю!
-Да я помочь…
-Помочь… Руки выворачиваешь!
-Тихо, тихо! – выглянул из столовой тот самый неидентифицированный клон. В четыре плавных движения рассортировал упавших на уже позавтракавших и ещё нет. – Проходим в столовую, аурети****. Мёрсер, свободен. Тебе, вроде, есть, что доложить Скайуокеру? Так вперёд, Анакин не любит ждать.
«Из пятьсот первого», – опознал миротворца Улисс, торопясь унести с места падения ноги и остатки гордости. – «Только там генерала называют по-имени».
Если уж быть честным, то по-имени позволяли себе не все пятьсот первые – начиная, кажется, с капитанов – и только не в боевой обстановке, но в прочих легионах не позволяли себе и этого – только какие-то прозвища на мандалорском жаргоне. Не говоря уж об обслуживающем персонале вроде него самого. Попробуй только – так глянет, что сквозь палубы провалиться охота.
Ткнул в кнопку лифта, зашипел: крепко он локтём приложился, аж дёргает. Левой рукой ввёл индентификатор. Треклятые железки, что с ними такое сегодня? Будто кто прямо в гиперпространстве запустил с центральной машины диагностику корабля…
-Технический специалист второго ранга Мёрсер…
-Солдат, пропусти, – прервал доклад Улисса голос Скайуокера откуда-то сбоку. Клон едва заметно качнул головой: иди, мол.
Дверь в каюту была открыта.
-Генерал?
Генерал досадливо отмахнулся, даже не взглянув на раннего гостя. Машина ютилась на огрызке стола, датапад балансировал на колене, над кроватью периодически воспаряли инфокубы. А это значило, что наклёвывается очередное пу ду – и Энергичная Блондинка, он же – Анакин Скайуокер, непременно влезет в самый эпицентр.
Улисс вытянул шею и заглянул через плечо джедая, гадая, какими неожиданностями грозит лично ему эта документация. Хорошо бы генералу не пришло в голову модернизировать «Дониту». Не то, чтобы это было неинтересно. Возиться с техникой – от холографов до крейсеров – Улисс любил и умел. Но очень не любил находиться на модернизированном объекте, пока не доказана его надёжность.
Чуть больше года назад Мёрсер пробился в республиканский флот. Воевать он не любил и не умел (да и какой безумец не самого крупного сложения будет соревноваться в пригодности с клонами?), но куда ещё податься с Татуина, если не в мафиозную клику? Ему повезло дважды. Во-первых, с вербовщиком, который отчего-то устроил технарям практический экзамен и закрыл глаза на предъявленную в гордом одиночестве корочку из татуинской школы; во-второй, когда его после двухмесячных курсов определили на «Хронометр».
Именно там, между Зааджи и Корусантом Улисс впервые увидел джедаев. К старшему он подходить не решился, уже зная из разговоров клонированных, что генерал Кеноби мягко стелет да жёстко спать. А вот младший как специально вертелся целый день вокруг своей «эфирной феи», даже на обед не пошёл. А Улисс чинил ЛОГГ и думал: подойти или не стоит? С одной стороны, было бы неплохо запомниться приметному коммандеру – авось и словечко где замолвит. А с другой… Не требовалось, в общем, никаких особых навыков, чтобы понять, что белобрысый сильно не в духе, так что подойти к нему Улисс решился только под конец корабельного дня. И тут же понял, что это значит – «особенный».
Рядом с джедаем было ощутимо неуютно. Казалось, что дурное настроение висит вокруг него тучей песка, что вот-вот перерастёт в настоящую бурю. В ответ на предложение помощи парень так на него глянул, что Улисс тут же готов был признать сволочного сержанта из учебки милейшим человеком. Будто душу вынул и на свет поставил, а сам оценивает: смолоть в песчаных жерновах или отпустить?
-Анакин Скайуокер, – наконец буркнул джедай и протянул руку. Железную.
-Улисс, – с трудом вытолкнул из глотки Мёрсер. Оставаться рядом было страшно, но глупостью было бы уйти после столь нелёгкого знакомства.

ред. от 25.10.13 и 07.11.13

[TIE-fighter]

Помощь джедай принял. И даже запомнил. Это Улисс понял, когда Скайуокер предложил ему перегнать «Лазурного Ангела» на сенатскую стоянку, а вместе с пропуском передал приказ о переводе на «Непобедимый». «Непобедимый» так «Непобедимый», – решил Мёрсер, располагаясь на новом месте. Жаль было только расставаться с осторожным капитаном Герсом, коий был почти гарантией целой шкуры.
В последующие месяцы Улисс нередко видел Скайуокера (и ещё чаще – его Дельту-7). Джедай напоминал собой заклинившую дверь: если знаешь, что надо чуть надавить вбок – откроешь легко, а нет – будешь бестолку ломиться. Коммандер Скайуокер терпеть не мог вопросов о прошлом, раздолбайста, панибратства и несанкционированной самодеятельности с «его» машинами – устаревающим астромехом и этой самой Дельтой. Генерал Скайуокер к этому прибавил требование следовать за ним по кораблям. Что ж, бывают и более невыносимые начальники. Даже к тяжёлым тучам метафизического песка можно привыкнуть. Тут ведь – ничего личного. Скайуокеру – техник-помощник, Мёрсеру – хороший послужной список и, очень вероятно, что хорошие рекомендации, когда он решит подать в отставку.
Если генерал, конечно, отпустит: Скайуокер не любит выпускать из рук удобных людей. Вцепляется, как хатт в наложниц. Ладно ещё, ранкора не держит…
Улисс чуть улыбнулся, представив, как Скайуокер спихивает очередного неугодного… куда-нибудь в мусоропровод… И тут же мысленно скривился: персонаж выходил кем угодно, но только не генералом.
-Что там, генерал? – переспросил Улисс, заметив, что джедай сосредоточенно пялится в стену.
-На «Доните» подозрительно хорошая слышимость. Явное нарушение технологии военного кораблестроения. Слушай, Уилс, поднимай своё отделение и проверь эту лоханку на соответствие заявленной – стандартной – герметизации помещений. Только чтобы без лишнего шума и особое внимание обратите на кормовые отсеки.
Пустынные духи, Сила, боги, кто там ещё, пусть генерал ошибётся! Ему и одной «Нексу» по самые уши хватило! После коллапса отсека «ауре» они без приказа натянули на себя скафандры и молились, чтобы выстрелы обошли «оск»…
-Да, генерал. Только вот…
-Да, и ещё обратите внимание: переборки тут единицы, поэтому замерьте шаг рёбер жёсткости и убедитесь, что внутри нет неучтённых перемычек.
А ведь ещё Дельту надо до ума довести… иначе лихой генерал непременно разобьётся и обманчиво ласковый канцлер снимет Улиссову голову за своего протеже. Он ведь не дурак: сейчас прозрачно намекнули, что генералу нужно обеспечить все условия для выживания, а потом могут и намекнуть, что неплохо бы рассказать канцлеру о генеральском досуге. Мёрсер всё ещё размышлял, кого следует бояться больше: Скайуокера или Палпатина. С одной стороны, канцлер имеет больше власти и длинную память, но с другой… генерал всё-таки гораздо ближе. И его реакцию на предательство Улисс имел возможность наблюдать в подробностях. Тьфу-тьфу-тьфу, как хорошо, что они с джедаем не дружат!
-Да, генерал Скайуокер. Только вот я насчёт «Ангела»…
-А что с «Ангелом»? – мазнул по нему затуманенным взглядом Скайуокер.
-Я тестировал его вчера – старая стабилизационная система, как мы и предполагали, не дружит с новыми двигателями. Да и погрешность сенсоров приближается к критической. Надо либо довести стабилизаторы, либо вернуть прежние двигатели, иначе я за вашу безопасность не поручусь…
-А что, с тебя кто-то спрашивает? – натянуто пошутил генерал.
-Конечно, – серьёзно кивнул Мёрсер, невольно задерживая дыхание. Лучше бы ему не ссориться ни с генералом, ни с канцлером. – Если вы погибнете из-за истребителя, канцлер с меня голову снимет.
Джедай пристально уставился на подчинённого. Искорками тока вспорхнули вокруг первые тяжёлые песчинки. Ой-ёй…
-Генерал, я не лезу в ваши дела, – спешно пояснил Улисс. – Просто канцлер однозначно сказал, что за все несчастные случаи с вашим истребителем спросит с меня. Вы ему очень нужны живым.
Скайуокер тяжело вздохнул, колкие песчинки улеглись где-то в складках робы. Улисс позволил себе перевести дух. Нет, надо потихоньку отчаливать от этой сладкой парочки, пока не порвали на тряпки.
-Оставь пока как есть, – приказал генерал. – Сейчас попробуем найти, что именно нарушено в конструкции «Дониты», потом выйдем из гипера, доложим по инстанции. Заодно выясним обстановку у Рендили и тогда решим – есть у нас время возиться со стабилизаторами и сенсорами или только на быстро двигатели перекрутить.
Двигатели, так двигатели. Дело на час вместе с проверкой систем.
-Да, генерал. Разрешите идти?
Генерал снова уткнулся в документацию, не утруждая себя ответом. Значит, опять не выспался, и настроение у его непредсказуемости препаршивое.
Что ж, этим утром Улисс был с ним полностью солидарен.
----------
*"Воде Ан" (манд. "Все мы братья") - обучая клонов для Галактической Республики, Джанго Фетт специально адаптировал для них несколько традиционных мандалорских песен, заменив в них некоторые ключевые слова. Слова и аудио: ru.starwars.wikia.com/wiki/Vode_An
**"Гра'туа Куун" - манд. "Наше отмщение". Слова: ru.starwars.wikia.com/wiki/Gra'tua_Cuun
***"Ка'рта тор" - манд. "Единое сердце правосудия". Слова: ru.starwars.wikia.com/wiki/Ka'rta_Tor
****Аурети (манд.) - чужак, изменник, предатель.

*****

Завтрак не лез в горло. Судя по всему, не только самому Скайуокеру, но и размазывавшему ровным слоем десерт капитану.
-Ну? – мрачно буркнул джедай, без спросу подсаживаясь за угловой столик. – Что у нас ещё плохого?
Капитан Ро неприязненно зыркнул на джедая и остроту предпочёл проигнорировать:
-Нашли что-нибудь в документации?
-Я отправил техников проверять переборки. Судя по паспорту, переборки у нас – тип «единица», а рёбра жёсткости стоят как для «полуторки»…
-Даже я знаю, что «единица» – это ненадёжно, – уже более миролюбиво вздохнул капитан, отодвигая тарелку с изувеченной пироженкой и принимаясь за кофе. Об утреннем… инциденте оба старательно не вспоминали. Капитан, кажется, окончательно проснулся и сообразил, что обиженный джедай – со всех сторон плохое знакомство. Скайуокер, в свою очередь, считал обиженного капитана ненадёжного корабля плохим союзником.
-Как технический специалист, – невольно оскалился Анакин, – заявляю, что это полный Джеанозис. Потому что в «единицу» не впихнёшь супрастиловую решётку толще 0,6, и такая конструкция – больше чем 200 на 200 – не выдержит внутренний вакуум. А это значит, что у нас либо постоянный перегруз переборок, либо неучтённые перемычки. Первое грозит внезапными трещинами и нарушением герметичности, второе – разрушением соседних отсеков, если эти перемычки примёрзнут… – Джейсен тяжело вздохнул и лениво скосил взгляд на джедая. Анакин ксрипнул зубами: капитан что, ещё не проснулся или прикидывается? Куда объяснять понятнее? – Сарлачья яма, что вы на меня так благодушно смотрите, капитан? За такое под трибунал отдавать надо!
Ро только покачал головой.
-Какой же вы ещё мальчишка, Скайуокер, – с неожиданной тоской сказал он. – Сколько вам – двадцать, двадцать два?
-Двадцать три, – нахмурился Анакин. – У вас с этим какие-то проблемы?
Капитан снова тяжело вздохнул и Анакин вдруг заметил, что когда Ро не искрит праведным гневом, то ощущается смертельно больным. С неправильной, сосущей пустотой внутри.
-Да всё не так, Скайуокер. Не должны вместо людей воевать машины или наёмники – это признак глубочайшего упадка. Не должны двадцатилетние выскочки без боевого опыта становиться коммандерами. А уж ваше назначение генералом… – Джейсен неловко махнул рукой.
Оп-пачки! Изрядно пнутое вполне справедливым желанием Мёрсера сдрыснуть на гражданку настроение сделало стойку и задрало нос. Куда этот флотский лезет?
Пусть Анакин не гордился своей коммандерской деятельностью почти двухлетней давности (чего стоила одна только ловля Вентресс по всему Явину IV!) – он и в самом деле первый месяц был свято уверен, что полк сам с собой разберётся… пока приставленный в качестве няньки Рекс не объяснил, что коммандер, как бы между прочим, не должен скакать впереди полка аки дроид-разведчик. И, даже если забыть, что джедай – это коммандос высочайшего класса и пускать его «на мясо» преступно, то коммандер Скайуокер должен обучать вверенных ему бойцов и следить за всеми чинами… вот, кстати, кляуза на сержанта Фокса и просьба повлиять на снабженцев: третьему полку отгрузили больше энергетических ячеек.
Тогда он явился к Оби-Вану и впервые спросил: «Почему не проинструктировал?» Кеноби только недоумённо хлопнул глазами, и начал было про общий инструктаж сразу после Джеанозиса. В процессе вспомнил, что падаван тогда прохлаждался на Набу и скис на полуслове.
Первый год было паршиво. Из-за такого «знакомства» его чуть ли не единственного из всех джедаев-коммандеров клоны считали «ад’ика» – «ребёнком». И учили, позволяя себе такое, что у мимопробегающих мастеров глаза лезли на лоб: «Никак нет, сэр!» – цап за шкирятник и волоком на командный пункт. Потому что коммандер, не владеющий ситуацией на передовой, должен управлять из тыла. «Да-да, прямо с вечера, у нас летучка. Забудь пока про Силу, посмотри на карту и включи мозги: откуда попрут жестянки?» Или напротив – вручали взвод и задачу навроде «уничтожить генератор». Ведь джедай – это и коммандос, ты помнишь, ад‘ика? Он высказывал Рексу всё, что думает о данном прозвище, брал взвод и шёл взрывать генератор, стараясь никого не потерять в процессе. Ему, одиночке, было трудно сработаться с натасканными на взаимодействие солдатами, но Анакин справился. А потом вдруг выяснилось, что вне службы он для клонов «вод’ика» – «младший братец», а Оби-Ван – «мастер Кеноби». Ему на пальцах объясняют искусство войны и травят байки про смародёренные микросхемы, а Оби-Вану скупо улыбаются и «да, генерал», «как прикажете, сэр». Он стал своим – как командир, как боевая единица, как «вод», а большинство джедаев так и остались пришлыми.

ред. от 12.11.13

[TIE-fighter]

-При всём уважении, капитан… – начал Анакин, осторожно лавируя между астероидами собственной и капитанской гордости – и нутром понял, что продолжать: «…клоны так не считают» – нельзя. Недопустимо скандалить на глазах у сержантов. Недопустимо ссориться с человеком, который будет спасать их жизни в бою и эвакуировать с планеты, если Республика провалит захват Рендили. Придётся-таки перевести стрелки: – …вам не следует переживать из-за меня: у Рендили будут командовать магистры Тийн и Кун.
Капитан удивлённо вспушил усы, сплёл пальцы под подбородком.
Анакин почти смог увидеть себя его глазами: сидит перед ним сопляк – стрижка «бобриком», самоуверенная морда, нетипичная для джедая одежда – помесь клонских и мандалорских доспехов. Что вообще Ро о нём знает? Скайуокер. Джедай. Выскочка. Плод системы. Но – самое главное – это не тот джедай, которому капитан с удовольствием высказал бы всё, что думает о манере Ордена воевать.
-Забудьте, Скайукер, – прошелестел Ро, отводя взгляд. На виске, возле тонких седых волос, дрожала в синеватом сосуде кровь. – Вы лично тут не при чём. Просто я смертельно устал терять людей из-за джедайских принципов, – капитан встретился с ним взглядом и больно зацепил что-то внутри своей пустотой. – Мы уже проиграли эту войну. Республика утонула в кредитах, наша армия обескровлена. Ну, разнесём мы КНС, а дальше что? Я даже не спрашиваю, чем и как долго мы будем выплачивать долги и какими силами контролировать Внешние Регионы. Не понятно даже, будет ли вообще кто-нибудь это делать или ушлые политики просто растащат Республику на куски. Что, скажете: «Джедаи не доспустят»?
Анакин сжал ложку так, что металл изогнулся под пальцами. Издевается, гад.
-А вы действительно думаете, что канцлер глупее вас и не предвидит подобную перспективу? Что он даст втоптать в пу ду свои труды?
Канцлер. Дарт Сидиус. Терантатек от политики. Даст он себя уйти, как же…
-Короля играет свита. Вам виднее, рыцарь, есть ли у канцлера такая свита, чтобы он мог позволить себе «не позволить», – капитан взболтнул кофе, допил залпом. – А грамотный учебник я вам обеспечу. Что бы там ни было, стреляться ещё рано.
Грохнул кружкой по столу – и был таков.
Анакин скрипнул зубами. Ситхи бы со вздорным офицером (Винду этих штабистов, что ли, хамить учит?), но растущие антиджедайские настроения в армии беспокоили не меньше успеха КНС в районе «Лазурного копья»*. У Сидиуса на руках полный саббак. Смещай джедаев – под гром аплодисментов.
«Объединить враждующие ордена сможет только максимальная – уничтожающая даже не их самих, а их культуру, их жизненный код – опасность. Да и то, могут ушами прохлопать».
А может быть, ему и не надо искать такую опасность. Вот она, для белого Ордена – во весь рост: джедаи утратили доверие народа и армии. И, откровенно говоря, пролетели на всех фронтах: войну не предотвратили, скорее напротив – спровоцировали, политическое влияние в её ходе не приобрели, орденская разведка начинает уступать канцлерской, а внутри Ордена назревает раскол: чего стоит один теракт в ангаре. И что? Реакция? «Ищем ситха!» Орден, постулирующий своей целью служение Республике, становится объективно не нужен самой Республике, а мы – ищем ситха! Ну, найдём – в канцлерском кресле – и что? Суд? При том, что Сенат превратился в его карманный парламент?
Анакин в лицах представил, как Совет Ордена в свете сорок третьей поправки к «Положению о правах личности, склонной к одарённости» доказывает, что канцлер – обученный форсъюзер. Едва не подавился кашей. Да Орден сам крайним окажется, что пропустил набуанца. Оппозиция? Помнится, кто-то очень лихо устранил всю оппозицию перед выборами Палпатина…
А если не суд, то что? Смещение канцлера и выборы? Прав Ро: растащат Республику. Внешние Регионы точно останутся без контроля. Абсолютного лидера в этой грызне за власть не будет. Неизвестно ещё, что Сенат сделает с армией… Плохой вариант. Для всех.
«Объединить враждующие ордена сможет только максимальная – уничтожающая даже не их самих, а их культуру, их жизненный код – опасность. Да и то, могут ушами прохлопать».
Но разве такой опасностью не является уничтожение одного из орденов? Не повод, конечно, замириться с «лучшим врагом», но если на секундочку отвлечься…
Из-за чего враждуем-то, кстати?
…Война – динамическое равновесие. Но война – не локальная разборка «пятнистого» и «полосатого». Это автоматически – политика. А в политике у нас полный пролёт. На практике.
Белая диктатура… это было бы смешно, если б не было так грустно: нынешний Орден решительно не приспособлен к политике. Потому что, казалось бы, вот она – точка равновесия: белому Ордену выйти из политического инструмента в политические фигуры и провести свою линию. Сойтись на трибунах с чёрными. Война – удобное время: на генералов-джедаев молиться могли бы! Дать пространство для манёвра, права, устойчивое положение…
Белые сошлись в политическом клинче с чёрными. И не заметили этого!
Анакин глубоко вздохнул и с трудом подавил неуместное желание вцепиться себе в волосы. Мирить он кого-то собрался! Кого мирить, если один из орденов – недееспособен?!
Ситхи бы побрали джедайский Орден и джедаи бы побрали учеников Бейна! Ситхи! Угроза затаившаяся! Да какие ситхи нам угроза, если мы сами сделали всё, чтобы Орден вообще выпилили из госаппарата? Отказавшись от «грязной» политики, Орден отказался участвовать в судьбе государства своим умом и своей волей! Конечно, ведь это намного проще. Но как может защищать народ несамостоятельная сила при недееспособном правительстве?
Дышать стало легче, будто невидимая рука отпустила горло. Вот оно, нашёл, нашёл! И тут же незримая длань снова ухватила за глотку – крепче прежнего. Ну, да, нашёл. Ошибку тысячелетней давности. И чему ты радуешься? Тому, что сила, которую ты месяц назад считал охранительным столпом государства (пусть даже с изрядным куском фанатизма), пришла в негодность вместе со всей системой? А всё «спасибо» купившемуся на сладкие речи Валорума Фарфелле! «Я хочу, чтобы вы отвечали перед избранной властью, представляющей интересы граждан Республики. Это не попытка взять власть в свои руки. Совет джедаев по-прежнему будет руководить вашим Орденом. Но они будут делать это под надзором судебной власти Сената. Это единственная возможность залечить шрамы, оставленные войнами с ситхами»…
Бла-бла-бла!
И «дублирующая» ось государственной машины, которая тысячелетие назад успешно взяла и перенесла нагрузку Новых Войн Ситов, повисла на основной. А основная у нас – благопожелание «Давайте жить дружно»…
Сила Великая, у этого болота вообще есть дно?
На плечо неожиданно легла чья-то тяжёлая ладонь:
-Анакин?
Анакин дёрнулся, автоматически выхватывая одной рукой меч, другой – кинжал. Куда при этом испарилась ложка, осталось для него тайной.
Коди.
Тоже в боевой стойке, в одной руке – бластер, в другой – вибронож. Лыба на всю рожу. Мандо’а всегда готов.
Анакин тоже улыбнулся: ну, хоть что-то неизменно.
-Не пугай меня, маршал. Убью же.
-И правильно сделаешь. Ра гар ра кауш.**
Коди пожал плечами и обернулся к напрягшимся флотским. «О, ну да, – подумал Анакин, созерцая лица с картины «две секунды до взрыва». – И драка высших офицеров в столовой недопустима, и разнимать джедая и мандо’а страшно».
-Приятного аппетита! – дружелюбно гаркнул Скайуокер, привычно определяя кинжал в ножны.
-С-спасибо, сэр! – недружно отозвались самые сообразительные. Остальные дружно зашумели ложками, в едином порыве создавая иллюзию увлекательнейшего поглощения завтрака.
Анакин вздохнул и с сомнением посмотрел на нетронутый кофе. Остывший, сладкий… вкуснятина. «Мало ли, что кружки из столовой выносить нельзя! Мы его и без кружки», – решил он, подхватывая напиток Силой.
-Тион мэг аруетии джорхаа’и гар, Анакин?*** – спросил Коди, когда они покинули столовую. К блажи Анакина таскать жидкость без тары он привык ещё во времена, когда к Скайуокеру обращались «коммандер».
-Удесиир, Коди. Кауш вен динуир акаан’аде’тар Джетиисе’парджи нер.****
-Гар куйи ракин, вод. Тион баати?*****
-«Донита». Как наши ребята?
-Хорошо, – насторожился Коди. – Бригада в боеготовности два. Что-то случилось?
-Пока ничего, – нахмурился Анакин, прикидывая, где бы выпить свой кофе без лишних свидетелей. Кажется, распитие жидкостей без посуды со стороны выглядит неэстетично… – Дууми, Коди. Мхи вен сусулур мег Уилс кар’тайли дар’джате.******
----------
*«Лазурное копьё» - 12я секторальная армия, контролировала Перлемианский гиперпространственный маршрут.
**Или ты, или тебя (манд.)
***Что тебе сказал этот пришлый, Анакин? (манд.)
****Расслабься, Коди. Он даст мне учебник флотской тактики. (манд.)
*****Ты побелел, приятель. Что тебя беспокоит? (манд.)
******Идём, Коди. Послушаем, что плохого узнал Уилс. (манд.)

ред. от 12.11.13

[TIE-fighter]

19 лет, 6 месяцев ДБЯ, Корусант.

-Дим, мама зовёт ужинать!
-Мфаз! – проворчал Дим в пятый раз прилаживая бинт на руку: сегодня он столько думал о побеге, что отхватил пером в плечо. Всё бы ничего: от Коса ему и побольней перепадало (особенно – после «культурной» секции, где порезаться о тупой муляж было решительно невозможно), но порез кровавил, чего бактапластырь не скроет. Не дай боже, горничная найдёт пятна крови на рубашке или простыни – непременно донесёт маме. И тогда уж будет вой на все три этажа и обыск. Тотальный обыск с изъятием, который отец позволит устроить ради спокойствия матери. Дим тяжело вздохнул: если уж он в чём уверен, так это в том, что отец любит маму до безумия. Гораздо больше, чем их с Олавом.Олав дёрнул верхней губой, пытаясь значительно двинуть редкими усами, и отобрал у Дима бинт:
-Не доведёт тебя это до добра, – проворчал он, ловко отрывая пришедший в негодность конец. – Это же опасно.
-Ты прямо как мама, – буркнул Дим, подсовывая брату ножницы.
-Это ты как ляля несмышлёная, – Олав осторожно стёр размазанную вокруг раны бакту и наложил новую. – Я бы ещё понял – в секцию на средних уровнях ходить. Но в уличный кружок с заточенными ножами…
-Это царапина!– обречённо проворчал Дим, наблюдая ловко снующий бинт. – И ножи у нас не заточенные, просто лезвие обозначено…
-Это полноценный порез, пусть и неглубокий. Каким отморозком надо быть, чтобы так порезать тупым ножом через рубашку? – вскинул голову, забавно округлил глаза – это он так «посмотреть в глаза» понимает – и добавил:
-И не дуй губы. Ты вот думаешь, мы все такие нехорошие, хотим тебе хуже сделать…
Дим сжал зубы и выдернул руку. Вдохнул-выхнул. Каким-каким. Быстрым и сильным.
-Я дрался БЕЗ рубашки. Это раз…
-И ты уже очень умный и взрослый, – снисходительно покивал Олав, отлавливая конец бинта и разрывая его на завязки. – Я в твоём возрасте тоже…
-Ты! В моём возрасте клеил модельки! – не вытерпел Дим, неприлично ткнув в брата пальцем. Горло пережала костерукая обида, голос шипел, плечо жгло внутренним огнём. – Любимый, дорогой, удобный сын! Который сидит дома и ничего особенного не делает. Хорошо учится, вежливо улыбается, не расстраивает маменьку…
-Не говори ерунды, родители тебя ничуть не меньше любят, – проворчал Олав, сосредоточенно завязывая бинт. – Зафиксируй руку на чуть-чуть.
-Да при чём тут любят-не любят! – широко махнул здоровой рукой Дим. – Они мне мной быть не дают, понимаешь? С детства слышу: великая династия Таркинов! Семья учёных, политиков и воинов! Горжусь, как идиот. Стремлюсь продолжить, поддержать – уж как умею. Беру в руки нож – и слышу: «Положи! Порежешься!» Прошусь в спортивную секцию – не пускают, ведь там мне синяков понаставят или – какой ужас! – сломают что-нибудь…
-Может, тебе заняться чем-то бесконтактным? – предложил брат, собирая аптечку. – Например, стрельбой? Мама будет не против…
-Не хочу стрельбой.
-А чем хочешь?
-Чем-нибудь настоящим. Чтобы… чтобы оставить след в истории. Не зря прожить жизнь.
-И чем тебя след в истории спортивной стрельбы не устраивает?
-Тем, что спортивной, – проворчал Дим, надевая рубашку.
-Куда мятую, дурачина? – тут же возмутился Олав. – У нас гости!
Отобрал, пошёл откапывать «приличную» в комоде. Опять, опять с ним, как с неизлечимо больным! Но он здоров, давно уже здоров!
-Олав, – как можно ниже протянул Дим. – Я и сам могу найти свежую рубашку.
-Да, ладно, мне несложно, – не оборачиваясь, отмахнулся Олав. – Скажи лучше, чем тебя спортивная стрельба не устраивает? Чем это твоё фехтование лучше? Ножами? – почувствовал, наконец, пристальный взгляд Дима на своей макушке, но истолковал опять по-своему:
-Не, Зюрзик, я, правда, не понимаю.
Дим тяжело вздохнул и отвернулся, скрывая невольную улыбку. Он уже не помнил, что сподвигло его обозвать мамину киросскую неженку Зюрзиком. К птице прозвище не подошло, зато прочно прилипло к нему. Знать бы ещё, почему этот нелепый привет из детства топит между ними почти любой лёд… Глупо, но очень хотелось ответить брату честно.
-Тем, что с навыками ножевого боя мне будет проще защищаться.
-От кого? – удивлённо моргнул Олав.
-Да мало ли гадов на раскопах водится. Я их что, буду отстреливать как в тире? – Дим попытался улыбнуться, но вышло как-то туго, и он прекратил растягивать губы. – Олав, я не пойду в военно-политическое училище, даже если ради этого мне придётся уйти из дома.
Олав тяжело вздохнул. Задвинул коленом ящик комода, молча передал Диму кремовую рубашку и коричневую пару брюк.
-А куда пойдёшь? – тихо спросил он.
-В институт археологии, на кафедру исследования исчезнувших цивилизаций.
-И стоит тебе, как настоящему герою, переть в обход? – устало вздохнул Олав, плюхаясь на кровать. – Поговори с отцом, я думаю, он будет не против.
-А если будет? – просопел Дим, сосредоточившись на застёгивании мелких частых пуговок. – Чем меньше он знает, тем меньше препятствий мне понагородит. Наш знаешь, сколько всего может, если хочет?
-О, боже… – простонал Олав. – Дим, ты меня без ножа режешь своей логикой! Родители тебе что, враги?
Дим не ответил, сосредоточенно возясь с пуговкой на рукаве.
-Помочь?
-Не надо! – шагнул в сторону Дим. – А родители… с тех пор, как я переболел полиомиелитом, родители сдувают с меня пушинки, – он сердито фыркнул. – Олав, я не инвалид. Всё давно закончилось. Я хочу – могу! – и буду жить нормально. Меня больше не надо беречь от всего на свете.
Олав снова тяжело вздохнул и в одно движение встал рядом. Обнял неожиданно, так что Дим больно ткнулся носом брату в плечо.
-Ой!
-Зюрзик, ты просто не помнишь, что с тобой было… Когда развился паралич диафрагмы, мы думали, ты не выживешь.
Не помнит он! Если он что и помнит из дошкольного детства, так это ту самую птицу с непроизносимым именем, нескончаемые массажи и часы лечебной физкультуры под непреклонным надзором матери… Да и в начальной школе – корявый почерк, неловкость в играх, насмешки здоровых сверстников, годы навязанных мамой бальных танцев и каллиграфии…
Каких сил после всего этого стоило уломать родителей разрешить ему заниматься спортивными единоборствами. Перепробовать инструменты от собственных конечностей до музейных мечей, только чтобы безошибочно выбрать фехтование на ножах. Врёт он, что нож защитит лучше, чем навык стрельбы. Просто сам вес хорошего клинка в руке уже дарит эфемерное ощущение счастья. Что уж говорить о грамотном, мастерски построенном поединке с достойным противником! В каждом бою он, прежде всего, побеждал не других – он побеждал себя. Раз, за разом, и ещё по заразе – пока не превзошёл изначально не отстававших противников. Ни маме, ни брату, ни отцу не понять этой эйфории преодоления высот в своём, любимом деле! Он, в конце концов, не по отцовской протекции стал кандидатом в мастера всего за четыре года…
-Но выжил же! – глухо возмутился Дим, тщетно пытаясь отстраниться, не выпустив капризную пуговицу. От брата неприятно несло сладким одеколоном. – Ты чем опять надушился?
-«Сады Эриаду», а что?
-Это не сады Эриаду, это сладкая гадость, Олав! Пусти меня! Я здоров, понимаешь?
-Да понимаю я, – потрепал его по волосам брат. – Но и ты пойми родителей: они тебя, можно сказать, с того света вытащили…
-Спасибо. Правда, спасибо им. Но теперь они же меня ограничивают. Их устроит, если я стану кабинетным червём – желательно там, где вообще ничего не случается! А я ведь сначала хотел быть не археологом, а десантником! Пока мне не объяснили, что за Республику сражаться не стоит, у неё вообще армии нет! Я и историей-то заинтересовался, чтобы оспорить это…
-Дим… – примирительно поднял руки Олав.
Но молчать вдруг оказалось выше сил. Дим много думал об этом сегодня. Что теперь у Республики есть армия, война и фронт, только вот армия большей частью клонированная – ну как туда попасть нормальному человеку, чтобы не в штаб? О том, что разузнать назначение корчела и вылететь с Корусанта на фронт – почти нереальная задача. О том, что дети в строю – лишь помеха, уж никак не помощь. Что пехотинец на передовой в среднем живёт 45 дней, а десантник – 20. О том, как будет жить, если шальной осколок оторвёт руку или ногу.
О том, что затея бессмысленна от и до: ничего его смерть где-то там не решит. И почти уговорил себя: если геройствовать – то со смыслом, серьёзно. Это же так логично, так правильно… Только вот никаких слов не нашёл, унять неподвластную, древнюю тоску по настоящему… и чтобы отговорить от этой затеи Тилка.
Как тяжело быть разумным, когда всю сознательную жизнь что-то преодолевал – вопреки разуму! – и вдруг оказался посреди вялотекущей повседневности. Кажется, жизнь водой исчезает сквозь пальцы, а он до сих пор так ничего и не сделал – и никогда не сделает, если будет думать так разумно. Что надо отбрасывать прочь сомнения и просто делать. Хоть что-то значимое – серьёзно, наяву воплощать.
-Где сегодня наши великие воины, Олав? Где обрывается летопись подвигов, за которые не стыдно? Почему стало так много наглых вояк, которые лгут, предают и убивают ради собственной выгоды? Мы что, выродились в торгашей с оружием? Кто после Стойкого Хермана поднимал людей в атаку? Кто после Синдра брал защищённые цитадели? Кто после Сэта вёл крейсер на таран? Кто после троюродной прапрапрабабушки Нанны бросал термодетонатор, прикрывая отход войск и жертвовал собой за своих? Кто…
-Притормози, Дим! А как же дедушка Ранульф?
Дим осёкся, запоздало вспомнив, что Ранульф Таркин был, есть и будет героем Олава. Отец, кажется, даже возил брата на Тройкен, показывал, где всё случилось…
Брата возил, а вот на него уже не нашёл времени.
Дим не любил говорить с братом о деде: Олав болезненно воспринимал любую критику своего героя, а Дим никак не мог понять: что сподвигло деда на абсолютно бессмысленную с практической точки зрения смерть. Это ничего не дало в тактическом смысле и почти ничего – в политическом. Репутацию можно было спасти с гораздо меньшими потерями, для этого необязательно было умирать.

[TIE-fighter]

Да, Дим определённо не любил говорить о деде. Слишком много было непонятно, чтобы хоть что-то утверждать.
-Знаешь, Олав, мне начинает казаться, что мы превратили деда в рекламный лейбл. Его называют героем, но что он сделал героического? Взорвал себя вместе с завалом в тоннели чаллатоедов? И что это дало его людям?..
-Не смей! – подскочил Олав. – Ты ещё ничего – вообще ничего! – не совершил, чтобы иметь право на деда рот открывать!
-Я не умаляю его подвига! Что, попытки понять, что точно случилось – уже преступление?
Братья неловко замолчали. Олав мрачно уставился на переливающееся голо дракона – «Царра Хайпа», реконструкция найденного в системе Царих скелета. Дим спешно переодевал брюки, пытаясь задавить настойчивое желание извиниться перед братом. В чём он неправ, в конце-то концов?
-Прости, Олав, – уступил совести Дим. – Я не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, я въедливый, мне всё подробно понять надо…
-Проехали, – устало отмахнулся брат. – Я ведь тоже понимаю, что такая вера в деда-героя выглядит… наивно, мягко говоря. Но так хочется верить, что был ещё кто-то после Нанны… Сейчас такая эпоха… – Олав поморщился, будто у него разом заболели все зубы. – Не время для героев.
«Ты не прав», – хотел сказать Дим. Но, пока эта мысль поворачивалась к нему то одним боком, то другим и приятно грела душу своей неброской правдивостью, брат хлопнул ладонями по коленям:
-Ладно. Давай уже шустрить в столовую, а то отец нам надаёт по шее.
Ещё с лестницы стало понятно, что они с Олавом бессовестно опоздали и от воспитательной беседы их спасает только обязанность родителей принимать гостей. Дим тяжело вздохнул и перегнулся через перила, рассматривая пеструю толпу, окружающую уставленный фарфором и хрусталём стол, будто разлетевшаяся горсть стразов. Серые тучи, тратить весь вечер на унылое поглощение трёх блюд под занудные разговоры взрослых!..
Толпа на двадцать с лишним человек – так выглядит семейный ужин у Таркинов. Если не пригласили «полезных знакомых». Тогда будет человек тридцать. Или тридцать семь – если посчитать стулья.
-Дим! – счастливо воскликнули сзади.
От неожиданности Дим чуть не кувыркнулся через перила: вересковые пустоши, как, ну как он мог забыть про Лайзу Мотти?!
А восторженное торнадо в сиреневых кружевах уже сжимало его ладонь с несвойственной «леди» наглостью и даже подпрыгивало на месте.
-Пошли скорее в зал, там такие красивые тёти!.. Ой, а во что ты одет?
Дим временно прекратил тихие попытки высвободить руку и внимательно смерил Лайзу подчёркнуто-недружелюбным взглядом: платье девочки являло собой удивительный гибрид набуанского колокольчика с корусанской лепниной. Нелепее мог выглядеть только наряд из рыболовной сети или из мешка.
-Лайза, а не пойти ли тебе погулять?
Девочка озорно хихикнула и затрясла кудряшками:
-Глупый! Гуляют после десерта, перед чаем. Дим, тебя надо переодеть!
-Обойдёшься, – сквозь зубы ответил Дим, мечтая оказаться где угодно, лишь бы подальше от надоедливой родственницы. Иногда Лайза казалась ему воплощением современного Корусанта: такая же наглая, с пустыми мыслями и в чужих одеждах.
-Нет, ну ты сам посмотри, – упёрла руки в бока Лайза. Дим немедленно отодвинулся назад, – кремовый совсем не подходит к сиреневому! Он же тёплый! – и бесцеремонно дёрнула его за рукав. Левый, чтоб её репехи сопровождали! – У тебя есть какая-нибудь холодная?
-Нет.
Вот ещё он не переодевался из-за девчачьих капризов! А рубашки свои Дим не любил, но старательно берёг, чтобы маме пореже приходило в голову «обновить ему гардероб»…
-Как – нет?! – округлила глаза Лайза. – Да быть не может, тетя Эльза не оставила бы тебя без рубашек холодных цветов! Она же понимает: рубашка кавалера должна подходить к женскому платью…
-Лайза! – тихо рявкнул Дим, отступая ещё на шаг назад. Вышло почти внушительно: двоюродная замерла, плаксиво сморщив нос, когда под каблук попала ступенька. Дим вцепился в перила, чтобы не опрокинуться навзничь, испортив тем всё впечатление. – Тебе было бы неплохо знать, что мужчина – не приложение к женщине! Поэтому прекрати вести себя так, будто я – снятый на вечер дроид…
-Но ты же кавалер! – расстроено всплеснула руками Лайза. – А кавалер должен…
-Я тебе ничего не должен, – Дим осторожно оттеснил с дороги комкающую кусок «лепнины» с подола Лайзу и бросил, уже спускаясь по лестнице: – Найдёшь долговые расписки – предъявляй.
Каменные драконы, если бы от неё было так просто отделаться! Не прошло и полминуты, как Лайза догнала Дима и снова вцепилась ему в руку, по дороге растеряв всю свою «ледистость».
-Дим! Дим, подожди! – нормальным тоном воскликнула она. Отдышалась, повиснув на вышитом рукаве и сверкая большими карими глазами. – Я же как лучше хочу!
Иногда он думал, что вот с такой искренней, простой Лайзой можно почти нормально общаться. И что тут будешь делать, если стоит снова проявить теплоту, как тут же расцветёт и растреклятая ледистость?
-Лайза, почему бы тебе не побыть дамой… – Дим поискал глазами подходящий костюм. – Джисфрида? У него и рубашка…
-Но она же зелёная! – мигом оледилась Лайза.
Ну, вот. Точно по прогнозу. Чтоб эту женскую логику, зелёный же, вроде, холодный цвет…
-Тогда попроси моего отца, у него голубая, – выдернул руку Дим и поспешил в другой конец зала. Куда-нибудь к курящим, от Лайзы подальше.
-Привет, – Дим обстоятельно пожал руку Регулу Эйру, с которым был знаком по некоторым поездкам с дядей.
-Доброго, – кивнул невыразительной внешности родственник. Как и всегда на заданиях, он выглядел собранным и серьёзным, будто фигурка из академического учебника.
-Сегодня что-то намечается? – без особой надежды на прямой ответ спросил Дим.
-Мм? – неподдельно удивился Регул, оторвавшись, наконец, от созерцания зала поверх Димовой головы. – Семейный ужин?
-А по твоему виду не скажешь.
-Не бери в голову, – отмахнулся стажёр-разведчик. – Профессиональная деформация. Кстати, ты не в курсе, что произошло между мадам Юларен и твоим отцом? Я заметил, сегодня она как бы избегает его.
-Тётя Алва? – Дим окинул взглядом россыпь гостей, выискивая единственную дочь погибшего при невыясненных обстоятельствах двоюродного деда Панкраца. На глаза попадались разнообразные сочетания платьев и причёсок, но среди них никак не находилось толстой черной косы с вплетёнными нитями самоцветов, обхватывавшей голову и ниспадающей на плечо своей хозяйки.
-Правее, возле южного балкона.
Дим не сразу узнал тётю. Жена адмирала Юларена никогда не одевалась вульгарно, но при этом была необычайно заметной женщиной. Было что-то цепляющее в пронзительном взгляде, мерцании камней в причёске, гордо выпрямленной фигуре… Но сегодня она пришла без украшений. Не было ни блеска в волосах, ни даже самой простой вышивки на неожиданно тёмно-красном материале. Диму даже на миг почудилось, что тётя явилась к ним в платье цвета запёкшейся крови – до того причудливо переливалась ткань на электрическом свету от чёрного до терракотового.
-Дим? – обеспокоенно сжал его плечо Регул.
-А?
-У тебя такое лицо, будто… – он покрутил пальцем, как бы раскручивая невидимую цепочку.
-Не бери в голову, – чужим голосом отозвался Таркин. В этом туалете ему вдруг почудился образ древней Гертруды – эпической героини, прошедшей безмерно долгий путь ради возмездия. Дим тряхнул головой: хватит выдумывать! Ну, захотелось тёте красного платья. Ну, чем-то оно похоже на традиционный сценический наряд Гертруды из «Гура». Но не могла же солидная замужняя женщина явиться в ткани цвета мадера? Это вызывающе и неприлично. И вообще красный – вызывающий цвет, оттого, наверно, и платье без вышивки и простого покроя. – Я просто не ожидал такого наряда.
-Согласен, странный выбор. И она была подчёркнуто холодна с твоим отцом при встрече.
Дим слегка прикусил язык, чтобы ненароком не посоветовать Регулу убрать свой любопытный нос из дел их семьи. Даже если тётя поссорилась с отцом, любые родственники Мотти здесь абсолютно не при чём…
-Регул, где твоё чувство такта? Папа это не одобрит, – кокетливо погрозила им незаметно подкравшаяся Ривоч.
Регул вздрогнул, отчего вино опасно заплескалось в бокале, и поспешно обернулся.
-Ривоч! - взволновано воскликнул он, но тут же улыбнулся давней знакомой. – Ты опять за мной шпионишь! Надеюсь, от тебя всё так же можно откупаться шоколадками. Или теперь ты согласна только на новые платья?
-Фу на тебя, Эйр. Какой ты грубый, – покачала перьями в причёске дочь Гидеона. – И мог бы знать, что платьями интересуются Лайза и Ирма, раз уж собрался подкупать прекрасную половину дома Таркинов.
-А тебе, значит…
Ривоч сдвинула брови, сделавшись оттого неуловимо похожей на дядю Гидеона, и серьёзно сказала:
-Я бы и так не побежала жаловаться.
-Ривоч интересуется куклами, – без зазрения совести поведал Дим. – Коллекционными.
-Ах, не сыпь мне соль на рану, – вздохнула девочка, поправляя накидку. – MidRing Toys через четыре месяца анонсируют Гривуса. Восхитительная кукла, но жутко дорогая. Папа отказался дарить мне её день рожденья - говорит, что кукол и так много…
-Кхм, – Регул спешно отставил бокал на столик и подхватил девушку под локоток. – А теперь, леди, поподробнее. Как вы, вероятно, знаете, я не люблю придумывать подарки.
-Ничегошеньки за десять лет не изменилось, – очаровательно улыбнулась она, отчего Регул вытянулся и расправил плечи.
-Дим, Гривуса Ривоч дарю я.
-Да, пожалуйста, – отмахнулся Дим, пряча ухмылку. – Не буду мешать.
В отличие от Регула, он знал, что список кукол, которые хочет Ривоч, никогда не содержит меньше пяти позиций. На прошлый день рожденья они с Олавом сбились с ног, разыскивая для неё Дарта Ревана от «Созвездия». Фигурка была столь хороша – аутентичная маска, шарнирное тело, точный скульпт лица, даже глаза двигались специальным рычажком под волосами! – что он ещё два месяца хотел купить и себе такого же. Потом Реваны кончились, и Дим решил, что собирать куклы – девчачье занятие.

[TIE-fighter]

Вот, кстати, Ривоч тоже «леди», но, в отличие от Лайзы – нормальная, от которой не хочется сбежать сразу после приветствия. Вполне можно постоять рядом, пока не начнёт самозабвенно рассуждать о куклах и тряпках, а потом тоже надо тикать, пока мозг не вскипел. Надо будет спросить, может, секрет какой есть? Девчачий, которого очень не хватает Лайзе. Пусть с ней поделится – как девчонка с девчонкой, а то ведь совсем кошмар…
Дим тяжело вздохнул, услышав вкусные запахи из прилегающего к обеденному залу коридора. Пойти, что ли на кухню, утащить что-нибудь… О! Похоже, на северном балконе ещё не все закуски съели.
Канапе, впрочем, не скучали в одиночестве: возле стола душевно беседовали папин знакомый – директор «Технологий Сиенаров» – Райт Сиенар и некий капитан второго ранга. Дим притормозил и поспешно одёрнул рубашку: капитан почти наверняка прибыл с отцом и принадлежит к его флотилии. Ещё поделится с друзьями, что сын Таркина – неряха… Стыдно-то как будет, если такие слухи разойдутся по флоту! Тем более что у капитана можно выспросить кое-что о положении на фронтах, и о порядке отлёта, если они с Тилком всё-таки решатся лететь на войну.
-Добрый вечер, мистер Сиенар, – поздоровался Дим, примеряясь познакомиться с его собеседником. Или, на худой конец, обойтись парой вежливых фраз и добраться до мясных канапе.
-Добрый вечер, молодой человек. Вы…
-Зовите меня Таркин, – улыбнулся Дим. – Не ошибётесь.
-Да-да, – добродушно хохотнул промышленник. – Действительно. Давен, позвольте представить вам молодого человека из рода Таркинов. Ну, что ж, юный Таркин, а вам я имею честь представить капитана Тешика.
Капитан степенно кивнул, чуть приподняв свой бокал, и Дим был вынужден ответить тем же.
-У вас сегодня подают чудесное вино – чандрильский «Клод» урожая второго года по новому календарю. Не правда ли, Давен?
-Я непритязателен. Если вино вкусно – оно вкусно, – сухо ответил капитан, внимательно глядя на Дима.
-Как ваши родители? – поспешил сменить тему Сиенар.
-Благополучно, благодарю вас. Надеюсь, у вашей компании дела идут хорошо?
-Просто великолепно, молодой человек, благодарю вас. Война, как известно, двигает прогресс, а прогресс – это мы.
-Вы бы поосторожнее со словами, Райт. Можно подумать, будто вы наживаетесь на этой войне…
-Откровенно говоря, так и есть, Давен, – улыбнулся промышленник. Затем посмотрел на Дима и простодушно добавил: – Об этом очень неприлично говорить, но так и есть. Нас война кормит и балует.
Дим вздрогнул, невольно отодвинувшись от директора. Противоречивые эмоции мешали подыскать хоть какой-то ответ. Эта откровенность была отвратительна, но не более чем приличная ложь. Он знал, что взрослые наживаются на войне, но никогда раньше не слышал таких признаний. Впервые в жизни Дим подумал: возможно, в данном случае ложь – меньшее зло, чем такая откровенно циничная правда? Наверно, что-то отразилось на его лице, потому что Сиенар продолжил:
-Ну, же, молодой человек! Наш закуток тих, вы можете смело говорить, что думаете…
-Райт! – возмутился капитан. – Ладно, я, но не при мальчике же!
-А что такого? – всё так же благодушно продолжил директор. – Этот Таркин – почти что взрослый мужчина, ему давно пора расставаться с розовыми очками! Иначе вырастет очередной идеалист, который зальёт полсектора кровью. Во имя добра, разумеется…
Дим прикусил язык, чтобы не огрызнуться. Хотя бы о том, что Таркины на полсектора не размениваются.
-Райт, я думаю, тебе уже хватит «Клода»…. – строго заметил Тешик и ловко отобрал у собеседника бокал. Сиенар, впрочем, не выглядел обиженным.
-О, брось. Кто, кроме нас, скажет молодёжи, что такое этот мир? Их с детства пичкают розовыми красками, густо намазанными на белый фон. Если принц – то благородный, если принцесса – то прекрасная и добродетельная, если злодей – то и не галакт почти. А в жизни… эх. А дети верят, Давен! Вот вы, молодой человек, верите в добро?
Дим честно попытался припомнить, что же такое это непонятное добро. Кажется, в прошлом году они разбирали это понятие на курсах общегалактической философии, но договорились до абсолютной эфемерности этого понятия – и Дим благополучно забыл все доводы. Но ведь есть же добрые… существа.
-Я не верю в добро, мистер Сиенар, – он глубоко вздохнул и продолжил, заранее зная, что будет «бит». – Но я верю в добрых людей. Тех, которые вопреки всему не занимаются людоедством. Или хотя бы не считают это нормальным. А ещё я верю в добрые намерения. Которые часто не к месту и во вред, но не злонамерены. И… не сочтите за оскорбление, но я не хочу жить в мире, где танцевать на костях – нормально.
-О, молодость! Вы ещё так неопытны и наивны, мой юный друг, что не видите: вы родились и живёте именно в таком мире…
-Вовсе нет! Пока что я живу в мире, где уже танцуют на костях, но это ещё не нормально!
-Не нормально? – спросил Сиенар. – Запомните, юноша: не нормально – это то, чего стараются избегать. А то, что о чём всего лишь не принято говорить вслух – элитарно. Осуждают сейчас даже не наживу, а честное упоминание о наживе. Я изобретаю не для того, чтобы убивать, но моими изобретениями убивают. Галакты умирают так или иначе – я не знаю ни одного разумного вида, который естественным образом жил бы вечно. И кто рассудит, какая смерть хороша, а какая плоха? Мне лично нравится жить, творить, и я хочу избегать любой.
-Райт! – одёрнул его капитан.
-Ладно-ладно, – примирительно поднял руки Сиенар. – Корми мальчика своими сказками, Давен, не буду мешать. Приятного вечера, господа, – он непринуждённо откланялся и вышел в ярко освещённый зал.
Несколько секунд на балконе царило неуютное молчание.
-Простите моего друга, Таркин, – первым заговорил капитан Тешик. – У вас подают действительно замечательный «Клод».
-Капитан, вы ведь недавно с фронта? – осторожно спросил Дим. – Скажите, за что там умирают?
Он, на самом деле, совсем не об этом хотел спросить, но все организационные вопросы вдруг оказались шелухой рядом с этим.
Тешик тяжело вздохнул и отчего-то посмотрел в бокал.
-Клоны и офицеры – за присягу и честь. Добровольцы – за лучшее будущее своих миров и народов. Наёмники – за деньги. Трусы – ни за что.
-То есть директор Сиенар прав? В конечном итоге все там умирают ради чьей-то выгоды?
-Нет, – энергично мотнул головой капитан. – Есть люди, которым выгодна эта война. Но мы воюем не ради чьей-то выгоды. Эта война – за право переустроить мир. Наше общество, безусловно, переживает период упадка морали и нравственности. Эмпирически доказано, что общество либо преодолевает упадок, либо погибает, уступая место другому. Война – как лихорадка, острейший период борьбы общества за жизнь с этой болезнью. Так что вам не придётся жить в обществе, где танцы на костях – норма. По крайней мере, долго, – он отпил вина и добавил: – Пожалуйста, не судите Райта строго. Я давно знаю его – и он бы изобретал, даже если бы за каждое изобретение платил сам. Он говорит такие вещи, потому что любит и ненавидит свою комфортную жизнь.
Дим про себя решил, что ещё он не жалел богатых взрослых дядек, которые всё о своей деятельности сами прекрасно понимают. А вслух спросил:
-Простите, капитан, вы позволите? – и осторожно указал рукой на стол с аперитивом и закусками.
-Конечно, – Тешик шагнул вбок и Дим невольно отметил чёткость и экономность этого движения. – Надеюсь, вы не собираетесь злоупотребить алкоголем?
-Ни в коем случае. Честно говоря, – Таркин осторожно выудил фарфоровую тарелочку из-за батареи фужеров и бокалов, – я хочу есть: так уж вышло, что я не успел пообедать.
Капитан едва заметно улыбнулся:
-Ну, что же, это объясняет, почему вы так грубо обошлись с маленькой леди. Голод никого не делает не добрым.
-Простите? – насторожено обернулся Дим. Ему вдруг очень захотелось покинуть этот угол, совершенно лишивший его манёвра. Не то, чтобы он думал сбегать – он же не трус, в конце концов! – но столик за спиной и стена сбоку не придавали уверенности.
-Ешьте-ешьте. Вон те, на синих пиках, очень вкусные.
Дим крепко сжал кулаки и уставился капитану прямо в глаза.
-Я не могу сказать, что понимаю вас, капитан.
-Вы уже не помните о своей беседе на лестнице? Я вас уверяю, девочка очень расстроена.
-Лайза?
-Вероятно, да. Мне, к сожалению, представили далеко не всех присутствующих детей.
Дим заставил себя всё так же смотреть капитану в глаза. Больше всего ему хотелось оказаться где угодно, лишь бы не здесь. Молчание затягивалось. Наконец, Тешик отставил свой бокал и тоже подошёл к столику. Положил на тарелку несколько канапе разных видов и придвинул к Диму:
-Ну, что же вы, кушайте, – капитан присел на тянущуюся вдоль перил банкетку. – Я полагаю, вы и сами понимаете, что перед девочкой необходимо извиниться. Но будет неосмотрительно делать это всё так же голодным.
Дим хмуро посмотрел на тарелку, а затем – на капитана. Тот непринуждённо рассматривал открывавшийся с балкона вид и демонстрировал такой интерес, будто видел не всем знакомые по открыткам небоскрёбы и огрызок газона, тщетно стремящийся изобразить цветущий сад, а ондеронский раскоп, не меньше. Таркин тяжело вздохнул и устроился на соседней банкетке. Он всё ещё не мог поверить, что над ним не издеваются.
Есть в компании только что сделавшего ему замечание взрослого оказалось неуютно. Даже горячо любимое Димом мясо горнта имело не лучший вкус, чем котлеты эконом-класса.
Но перекусить надо. Извиниться перед Лайзой… если по-хорошему, тоже надо. Встать, уйти и спокойно поесть на другом балконе? Хорошо бы ещё при этом сделаться невидимым, ведь молча покидать собеседника невежливо, да и Эльвира не погладит по голове, если поймает посреди обеденного зала с тарелкой…
-Молодой человек, я вам мешаю? – неожиданно спросил капитан.
-Э… в смысле? – осторожно спросил Дим.
-Вы совсем не едите.
Дим смущённо уставился на канапе. Этот капитан либо джедай, либо воспитатель из группы продлённого дня – только они умеют так угадывать.
-Капитан, а вам случалось извиняться перед девушкой? – попытался сменить тему Таркин вместо ответа. – В смысле, не просто, а так, чтобы сразу после не нахамить ещё раз?
-А просто не хамить вы не можете? – удивился Тешик.

[TIE-fighter]

-Не получается, – смущённо признался Дим, присоединившись к созерцанию башен-близнецов и аэротрафика. – Лайза ведёт себя так, будто я – её собственность и намёков не понимает. Нагрубишь ей, она становится посдержанней, а если извиниться, то всё сначала: «Дим, немедленно переоденься, твоя рубашка не подходит к моему платью», «Дим, идём к мадам такой-то, у неё красивое платье», «Дим, своди меня в кино»… Честное слово, – обернулся Таркин к собеседнику, – я не против сводить сестру в кино на сопливый мультик, но не четыре раза за неделю вместо своих дел.
-А не может ли кто-нибудь другой проводить её?
-Может. Но Лайза не хочет – она выдумала, что именно я должен быть её кавалером. Не знаю теперь, куда деваться…
-Дела-а… – задумчиво протянул капитан. – А как относятся её родители к подобному поведению?
-Родители? – удивился Дим. – Не знаю. Я дядю с тётей последний раз видел дня четыре назад, и Лайзы рядом с ними не было… Думаете, стоит поймать её возле скопления родственников?
-Почему бы и нет.
-А если не поможет?
-Тогда… – капитан отогнул манжету и посмотрел на часы, – вам следует помнить, что первое блюдо подадут через семнадцать минут. Это не очень долго, правда? А после можете проводить её к столу – опять же, поближе к родителям.
-Наверное, не очень, – тяжело вздохнул Дим, и, чуть помедлив, добавил: – Спасибо вам, капитан Тешик.
-Абсолютно не за что, – улыбнулся капитан. – Весь женский род не смог приручить ещё ни один мужчина… Ох, – недовольно нахмурился Давен и резко отставил бокал. – Кажется, Райта пора спасать от вашего превосходного алкоголя. Моё почтение, юный Таркин.
Дим спешно поднялся, забыв выпустить тарелку из рук:
-Капитан.
И, наконец, получил возможность распробовать вновь обретшее свой замечательный вкус мясо, не заботясь о приличиях.
Почти сразу после, в тишине и уединении, к нему вернулось беспокойство. Когда говорил с капитаном – всё ощущалось правильным и естественным, а стоило распрощаться, как вдруг показалось, что он и не беседовал, а подлизывался и зачем-то рассказал опасно располагающему к себе человеку пусть и мелочь, но мелочь личную.
Дим тяжело вздохнул и решил, что рядом с капитаном не сядет, даже если придётся терпеть Лайзу весь вечер.
Из затенённого угла раздалось странное шебуршание. Дим осторожно отставил тарелку и подкрался к столику с аперитивами. Ножей там не было – даже самых тупых, но были вилки о трёх зубцах. За портьерой снова затоптались, и из-за тяжёлой ткани показался рыжеволосый молодой человек в парадной форме телоского лётного корпуса имени Карта Онаси.
-Моё почт… – начал он и запнулся, обнаружив нацеленную в горло столовую вилку.
«Гость», – с досадой подумал Дим и бросил вилку на стол:
-Ты кто такой?
-Освальд Тешик, сын капитана второго ранта Давена Тешика, – бодро отрапортовал кадет, кося на столик с аперитивами. – А ты – Дим Таркин, я слышал.
-Подслушивал, – хмуро поправил Дим и не думая освобождать нахалу проход к столу. Гость неожиданно напомнил ему атоанского ведьмака – такой же рыжий и наглый.
-Подслушивал, – легко согласился Освальд. – Но я не нарочно: меня тут «Ордис Вальде» интересует, а отец строго следит, чтобы я много не пил. Приходится украдкой – «Вальде» почему-то не подают за столом. Безобразие, правда? Так вот, балкончик тихий, аперитив есть. Я – к столику, а следом – отец с дядей Райтом. Пришлось залечь, – младший Тешик вновь тоскливо покосился на бутылки. – Слушай, Дим, не жадничай, а? Я с начала вечера сюда крадусь…
Дим тяжело вздохнул и отошёл к своей тарелке. Гость воровато огляделся и осторожно выглянул в ярко освещённый зал. В полосе яркого света сходство с былинными ведьмаками оказалось практически полным: к наглости и рыжей шевелюре прилагались зелёные глаза и длинноватый нос.
-Я уж думал, вы с отцом будете тут трепаться до первого блюда… – пожаловался Освальд, взволнованно наполняя бокал каким-то розовым вином. – Дим, тебе должно быть видно: сюда никто не идёт?
-Пока никто, – хмуро ответил Дим и, пользуясь отсутствием взрослых, стащил с подноса все канапе на синих шпажках. – Тебе что, совсем пить нельзя?
-Можно. Один бокал за вечер и только вместе с едой.
-Тогда угощайся, – кивнул Дим на оставшиеся закуски и мысленно поздравил себя с не зацикленной на трезвости роднёй.
-Спасибо. Поднимешь шухер, если что?
-А спокойно выпить за занавеской – не вариант?
Освальд пожал плечами и долил себе ещё вина, чуть не перехлестнув через край.
-Так бери с собой прямо бутылку, она всё равно только тебе интересна.
-Если отец вернётся и не обнаружит бутылку «Вальде», то сразу заподозрит меня.
Дим ещё раз оглядел зал и, не обнаружив никакого движения в их сторону, тоже взял бокал.
-Налей и мне, что ли…
-Тебе тоже нельзя? – обрадовался «собрату» Освальд.
-Я не спрашивал, и мне не запрещали. Спасибо, – вино и в самом деле имело приятный кисловатый вкус. Но пить его в состоянии перманентного шухера – определённо, извращение: никакого удовольствия, одни нервы. – Хм. Я смотрю, у тебя есть фляжка.
-Она декоративная.
-Жаль, – вздохнул Дим. – Могли бы перелить.
-Пустая бутылка…
-Каменные големы, да вот ещё розовое вино – «Клор...», – Дим прищурился, тщась разобрать завитушки. – А, не важно. Махну рукой, бутылки – на пол. Неловкий я. В самом-то деле, ты кадет или я?
-А что? – удивился Освальд.
-Ну, я слышал, хороший кадет никогда не пропустит винный погреб.
-А ещё хороший кадет не польстится на винный погреб, если точно лишится лычек, – неожиданно серьёзно заметил Тешик. – Ефрейтор, конечно, не адмирал, но уже что-то. А содрать с меня ранговые значки отец может совершенно легитимно.
-Не знал, – вздохнул Дим. – Сколько времени?
-Начало седьмого.
-А поточнее?
-Двадцать минут.
-Двадцать… – Дим в один глоток допил вино и скривился. – Тогда мне пора извиняться перед дамой. Встретимся после ужина? Мне очень интересно послушать, как живут настоящие кадеты.
-С удовольствием.
На ужин были мерзкие крупные креветки и каламарский капитан. И пусть креветки художественно раскинули свои варёные бока на украшенных зеленью и яйцами тарелках, а мон-каламари восседал рядом с отцом, Дима не оставляло ощущение, что их роль в этом ужине одинакова: насколько уместно смотрелись морепродукты в тарелках, настолько некстати выглядел гуманоидный рыб за столом.
«Интересно, – думал самый младший Таркин, наблюдая как директор «Технологий Сиенаров» выковыривает мясо из хвостика, – что такого деликатесного понадобилось выковырять из Дака отцу, если он пригласил мон-кала в дом и учёл в меню его вкусы?»
На ум приходили только технологические наработки «Верфей Мон-каламари», поскольку морепродукты и каламарские крейсера, специализированные под каламарские же ласты, едва ли могли настолько заинтересовать Таркинов. Или – конкретно Уилхуфа Таркина, фактически подмявшего обширное семейство под себя после смерти деда.
Дим тяжело вздохнул и неохотно ткнул вилкой несчастное ракообразное.
-А что-нибудь съедобное сегодня дадут? – тихо проворчал он, расстроенно высматривая на столе мясные закуски – или хотя бы бутерброды с икрой. Как назло, икры не было вовсе, а колбасные нарезки, которые уплетали за обе щёки Ривоч и вымотавшая ему во время «примирения» солидный пучок нервов Лайза, стояли на дальнем конце стола, подальше от дакийца.
-Конечно, дождись перемены блюд, – посоветовал сидящий слева двоюродный дедушка Герберт. – Эльза говорила, что сегодня будет замечательная запеканка на семи травах.
-С рыбой? – подозрительно нахмурился Дим.
-Мы обязательно попросим Эльвиру подать тебе с мясом, – подмигнул дед. – Я уверен, никто и не заметит. А пока съешь хоть одну креветку, это очень невежливо: совсем ничего не съесть.
Дим тяжело вздохнул и принялся выпутывать куцый огрызок мяса из хитинового хвостика. Теперь он пожалел, что не сел, как обычно, вместе с прочими подростками – о чём он думал, в самом деле? Сидел бы сейчас с Освальдом и Регулом, обсуждал бы новости с фронта…
-…я надеюсь, вы понимаете, что тактико-стратегические наработки каламари представляют определённую ценность для Республики, – убедительным тоном развешивал лапшу на каламарские уши отец. – Если мы сможем наладить более плотное взаимодействие с силами моффа Терборна, то значительно укрепим фронт и позиции мон-кала на Даке…
Дакиец вежливо кивал, но, по причине отсутствия ушных раковин, лапша на нём не задерживалась.
-Благодарю вас адмирал, – с неподражаемым акцентом говорил он, – но после визита магистра Фисто на Даке стало гораздо спокойнее. Дак рад сотрудничать с республиканской армией, но мы сами, – дакиец чуть выделил это «сами», – вполне обеспечиваем безопасность нашего сектора. Я уверяю, что срочное создание баз на Крии-1 и Крии-3 необязательно…
Дим тяжело вздохнул и принялся выпутывать куцый огрызок мяса из хитинового хвостика.
-Дед, а кто этот мон-кала?
-Джалал Акбар.
-И зачем он отцу?
Герберт пожевал губами, разом погрустнев.
-Ваш отец, – ответил вместо него Сиенар. Похоже, он не слышал разговора хозяина приёма с особым гостем, – желает через капитана убедить дакийцев обменяться опытом и технологиями с некой научно-исследовательской лабораторией.
-Республиканским НИИ, – крякнул дед. И добавил на заинтересованный взгляд гостя: – Мне известно о нём не больше вашего.
-Очень жаль, – покачал головой корусантец. – «Дизайнерские Системы Сиенара» могли бы быть полезны в разработках передовых технологий…
-Не беспокойтесь, Райт, – сухо ответил Сиенару через голову супруги дядя Конан. – Кто надо прекрасно знают и о вас, и о ваших компаниях, и о ваших возможностях. Привлечение же Акбара – личная инициатива Уилхуфа.
-Кроме того, технологии каламари – это не всё, что интересует нас сегодня, – добавила тётя Аталья. – Их космический флот мог бы очень пригодиться моффу Тербону, «Лазурное Копьё» долгие месяцы сражается в тяжелейших условиях. Акбар командует третьим ударным флотом дакийцев и адмирал надеется склонить его к сотрудничеству.
-Драгоценная леди Мотти, военная мощь каламарцев жёстко привязана к их сектору и, что бы они ни говорили, мон-кала всегда были только за мон-кала…

[TIE-fighter]

Наконец принесли запеканку, и с ароматным мясом ужин пошёл веселее. Дим даже подумал, что непременно отловит Эльвиру ещё раз и вытойдарит добавки. И добавки вина у деда. А уж до чего грел душу недоумённый взгляд Сиенара, ковыряющего тонкие как лески кости каламарской гидры!
Вторую порцию Дим ел неторопливо, от скуки разглядывая многочисленных гостей и прислушиваясь – не говорят ли о чём-нибудь интересном. В сборе было почти всё немалочисленное потомство Адаларда и Меинарда Таркинов: шестнадцать человек из двадцати четырёх. Начиная с дедушки Герберта – самого младшего и единственного дожившего до старости сына Адаларда и заканчивая троюродной сестрой Лиис, которая приходится внучкой пропавшему без вести вместе с флотом «Катана» брату Ранульфа – Витолду. Мотти – семь человек. Дядя Конан, тётя Аталья плюс дядины двоюродные с жёнами – кто же они самому Диму? – кажется, Рей и Энрике. Или Рейли и Энеко? В основном они сидели справа от Дима, и он мог только слышать обрывки беседы о каком-то новом спидере от СороСууб, который стоит как пол-крейсера.
Вот ведь кто-то с жиру бесится! Интересно, что за элемент такое приобретает-то, когда Республика флот заказывает в долг?..
Олав сидел возле матери, рядом с ним – дядя Юалд. Странно, что не пригласили семью двоюродного дяди Эгона, хотя они живут на Корелии. А магистр Юалд прибыл аж с Аверама с полуторогодовалой дочкой. Дочка и жена, правда, на ужине отсутствовали, но не суть. Суть, похоже, в том, что Юалд – ректор крупного астрофизического университета, а Эгон – фермер. Леди Юларен в самом деле держалась обиженно – справа она отграничилась беднягой Джисфридом от придурковатого и несдержанного Отто Таркина, а слева от неё сидел Богдан Реллих, который едва не стал её мужем. Отец как-то говорил, что леди Алва стала причиной, по которой Юларен и Реллих на собственных шкурах оценили удобства корусантских камер предварительного заключения: полицейский дроид оценил незавершённую дуэль как «покушение на убийство друг друга».
Прямо напротив Дима расположились сослуживцы отца: капитаны Давен Тешик и Константин Сенежен, а чуть дальше – между Ирмой Реллих и дядей Йоханом – сидели и адъютанты: чернокожий забрак и как-его-звали человек. Ближе к «детской» части стола расположились Фолкор Таркин с альдераанской подругой, которая откровенно мешала есть ещё одному их родственнику – декану факультета инженерного и архитектурного искусства Сенатской академии – Храфну Таркин-Тиону.
Дим тяжело вздохнул и уставился на маму поверх фигурного бокала с вином. Эльза Таркин счастливо улыбалась, отчего казалась много моложе своего возраста, а тёмно-синее платье с белой вышивкой и сложная причёска с речным жемчугом необычайно украшали её. Дим тоже невольно улыбнулся: на приёмах мама была особенно красива. Она почувствовала взгляд почти сразу: обернулась и вопросительно приподняла брови. Дим тут же согнал с лица улыбку и обвёл пальцем место, где обычно стоит десертное блюдечко. Мама улыбнулась ещё теплее, отчего на щеках появились очаровательные ямочки, и дважды прикоснулась кончиками пальцев к столу. Значит, через десять минут. Дим чуть кивнул и задумался, как бы ему поудобнее расспросить нового знакомого о флотских порядках.
-Адмирал Таркин, вы не проясните для нас ситуацию с Рендили? – неожиданно громко спросил дядя Юалд.
Отец с заметным неудовольствием отложил приборы и промокнул губы салфеткой, прежде чем ответить:
-Ситуация не изменилась, Юалд. Официально Рендили поддерживает Республику, неофициально тонет в собственных проблемах. Если вашему институту срочно требуется астрономическое оборудование, лучше обратиться к другому производителю.
-Оборудование здесь не при чём, мы уже повторили заказ у наших дакийских, – дядя чуть приподнял бокал, – друзей. Сегодня «Холокуб» объявил о прибытии на Рендили Мины Бонтери. Значит ли это, что Рендили покидает состав Республики?
Гости взволнованно зашумели. Похоже, эта новость занимала даже умы тех, кто «никак не относился» к войне. Отец нехорошо прищурился.
-Меньше верьте жёлтой прессе, Юалд. Они и не то объявят.
-И, тем не менее, по словам двоюродного брата моей жены, положение там далеко не радужное. Если Рендили присоединится к Конфедерации, у сепаратистов появится плацдарм прямо в центральных мирах! Под удар сразу попадут Кореллия, Альдераан и Куат…
Дим удивлённо ставился на родственника: такой выходки можно было бы ожидать от троюродного Отто. Отец же явно сердится, к чему дядюшка настаивает?
-Юалд, Рендили никогда не присоединится к сепаратистам, – резко отставил бокал с вином хозяин приёма. – Не важно, чего они там хотят, этот стратегически важный плацдарм останется нашим, – он обвёл тяжёлым взглядом притихших гостей. – Любой ценой.
Адъютанты отца обменялись понимающими полуулыбками. Гости снова заговорили. Дим услышал ворчание Сиенара о типичной ситуации и неразборчивые восклицания девчонок с дальнего конца стола. Ирма Реллих взволновано комкала салфетку.
-И, тем не менее, Уилфух, – вдруг заговорил её муж, – должен сказать, что Кореллию тоже беспокоит вся эта возня вокруг Рендили. Как вы знаете, их экономическая ситуация такова, что надеяться на возмещение стабилизационных вливаний и так не приходится, а уж после погромов и беспорядков, которыми обязательно будет сопровождаться это проявление народной воли… Кроме того, значительная часть «Зелёной Мантии» и «Белого Щита» быстро реагируют в пределах Среднего и Внешнего колец, а Рендили обладает незадействованным флотом из старых дредноутов. Если они взбунтуются прямо сейчас, мы попадём в ситуацию, когда даже лояльный правительству школьник на поверхности планеты окажется подмогой…
-Господа, господа! – постучала ложечкой по бокалу мама. – Юалд, Богдан, прошу вас, давайте не будем обсуждать войну хотя бы за столом!
В столовой повисла неловкая тишина. Наконец, дядя Юалд прокашлялся:
-Эльза, примите мои глубочайшие извинения. Мы с Кассандрой очень беспокоимся о Теоне. Ещё раз прошу простить.
-Я уверена, со штурманом Галланом всё будет хорошо, – улыбнулась мама.

*****
На следующее утро вместо будильника случился Олав при полном младшеофицерском параде.
-Ну, ты здоров спать, – проворчал он, стоило Диму приоткрыть глаз. – Скоро полдень, соня.
Дим поморщился и натянул одеяло на голову. Прямо сейчас ему было всё равно, полдень там или обед. Он хотел спать и не хотел думать.
-Перепил, что ли? – значительно тише спросил брат.
-Ннт… – невнятно проворчал Дим, натягивая на голову подушку. – Закрй шторы…
-А по-моему перепил, – отобрал у него подушку Олав. – Сначала розовое с младшим Тешиком, потом два бокала за столом, потом с парнями ликёры… Принести воды?
Дим уже хотел было лягнуть брата и заявить, что у него законный выходной и никакого похмелья, когда проснулся достаточно, чтобы вспомнить нового знакомого. Вересковые пустоши, ну почему вечно что-то мешает сладко доспать?!
-Тешика замели? – высунулся из-под одеяла он. – Из-за вина этого треклятого?
Олав хлопнул глазами и дёрнул «усами».
-Ничего не понял, но, насколько я знаю, Тешики благополучно покинули нас.
-А ты тогда откуда знаешь, что мы это вино пили?
-Здравствуй, мой нелюбопытный брат! – всплеснул руками Олав. – Дроиды-столики фиксируют кто, что и сколько пьёт.
-И о чём говорят?!
-Нет, – Дим облегчённо выдохнул и снова укрылся по самые уши. – У этих дроидов акустические элементы законодательно запрещены. Вы в следующем году эту поправку проходить будете. Вставай, Дим.
-Сколько времени?
-Двенадцатый час.
-Драконам в па-асть, – простонал он, изыскивая силу воли, чтобы сесть. Или хотя бы снова приподняться на локтях. Самочувствие было отвратительным, голова болела, а организм в целом отказывался признавать, что проспал почти десять часов. – Такое чувство, что я вообще не спал. Закрыл глаза, открыл глаза, а время куда-то испарилось… И засыпал ещё так тяжело, будто весь вечер глушил натуральный каф. Мама?
-Уже беспокоится, не заболел ли ты. А я вот, в самом деле, не спал, – присел на кровать Олав.
-Глубокая яма! – Дим яростно потёр глаза и, наконец, сел. – Что-то случилось?
-Рендили официально взорвалась. Отец прямо с приёма улетел в штаб, а мне пришлось развлекать и выпроваживать наших дорогих родственников… – Олав сладко зевнул и потёр лицо ладонями. – Но ты не беспокойся. Если что – снимут пару крейсеров с «Лазурного Молота». Ничего они не стоят, эти старые дредноуты, не то воевали бы где-нибудь в среднем кольце…
-Не надо меня кормить сказками, – буркнул Дим, садясь рядом с братом. – Тоже мне, знаток тактического дела… Скажи лучше, что ты конкретно знаешь?
Олав хмыкнул и осторожно потрепал брата по волосам.
-В три часа ночи Рендили выставила нам ультиматум. Либо мы решаем их проблемы с безработицей и экономикой, либо они переходят к сепаратистам, которые гарантированно сделают им красиво…
-Бред! Так сепы им и отвалили кредитов… или как там их валюта называется?
-Зюрзик, я об этой Рендили уже слышать не могу! – страдальчески простонал Олав. – Весь вечер и всю ночь Рендили-Рендили-Рендили… Все трындят о проблеме, которую не будут решать.
-Ладно-ладно. Я молчу, а ты рассказывай, – упрямо вернулся к теме Дим. – Что известно ещё?
-Сепаратистов на Рендили нет, – Олав тяжело вздохнул. – Пока нет. Сочувствующих нам – почти нет. Что ещё? Рейтинг местных властей взлетел вверх, в правительственных учреждениях громят Республиканскую символику. Вот, собственно, и всё, что известно.
-И что теперь?
-Ой-й, не знаю, Дим, – отмахнулся брат. Встал и заходил по комнате. – Вечером мы рассчитывали хотя бы на неделю форы. Собрать войска, подготовить, раздать инструкции… Ну, сам понимаешь. За неделю можно было спокойно спланировать операцию, включая в диспут минимальный круг лиц. А теперь непременно влезут…
-Пацифисты? – презрительно протянул Дим.
-Да вообще прочие, – Олав остановился у окна. – Пацифисты, джедаи, миморанкоры всякие. Это затянет принятие решения. А время сейчас решает всё. Да и… Рендили обставила свой выход так, что… Взять и щелчком пальцев поднять им экономику мы не можем. Допустить переход в стан КНС – тоже. А если осуществить интервенцию при таком посыле… «Республика послала союзной системе вместо хлеба бомбы». Прекрасные будут заголовочки…

ред. от 06.03.2015

[TIE-fighter]

Дим обнял себя и прикрыл глаза. С этой стороны он до сих пор не думал: получается, что Рендили – вся планета – оказывается «сопутствующими потерями». Голод, дефицит, долговая яма – и всем плевать, потому что что такое Рендили в масштабах Республики?
-Мне их жалко.
-Заголовки? – удивился Олав.
-Рендилийцев. Мы пожертвуем ими ради победы.
Старший брат тяжело вздохнул и попытался погладить Дима по голове. Тот сердито фыркнул и сгорбился.
-Почему так вышло, а?
-Потому что никто не обращал внимания на Рендили, пока она не провалилась в финансовую яму. А когда провалилась, её уже некому было вытаскивать. Основной доход Рендили – тяжёлая промышленность, но ни особых месторождений, ни аграрной структуры на планете нет. Перебои в поставках – и получились дефицит и безработица.
-И как всегда – никто не виноват, – Дим встал и вытащил из шкафа халат.
Было что-то ещё, что ему нужно было уточнить, но это «что-то» никак не вспоминалось. Оно возникло, когда брат упомянул дредноуты Рендили, и было чем-то важным… Дредноуты? Старые дредноуты!
-Олав?
-Что?
-Скажи, Мина Бонтери действительно была на Рендили? Или это жёлтый ак?
-Бонтери?.. – Олав зевнул и снова потер лицо. – Ситх, я не знаю, Дим. Хотя я понимаю, что ты хочешь сказать. Надо узнать у отца, когда он вернётся.
-И мне расскажешь, – требовательно заявил Дим.
-Да уж куда я денусь, – развёл руками Олав. Глубокомысленно посмотрел на Димову кровать и завалился поверх сбитого одеяла. – Иди в душ, а я-а-а-а… тут до обеда подремлю…
-Олав?
-Я уже рассказал всё, что знаю, Дим… – страдальчески простонал тот, будто замученный жестоким допросом разведчик. Диму стало стыдно.
-А, не бери в голову. Потом спрошу.
Но когда он вернулся, брат уже крепко спал, без обуви и укрытый маминым шерстяным пледом. Глядя на эту мирную картину, Дим вдруг подумал: насколько же глупы все его переживания и порывы. И без него решат вопрос с несчастной Рендили. Ну, что ему до неё?! Собрался он лететь… бестолковый герой-недоучка.
Солнечные лучи ярко заливали светлую комнату. Брат спал у него на кровати. Мама – где бы она ни была сейчас – заходила к ним, укрыла Олава и сняла с него обувь. Отец… сейчас где-то далеко, но тоже заботился о них. А сегодня вечером будет тихий ужин, где отец будет ухаживать за мамой и, чуть улыбаясь, наблюдать, как с ними беседует дедушка Герберт – о чём только захочешь.
Дим закусил губу и, прежде чем выйти из комнаты, как можно тише закрыл шторы. Он шёл по коридору и думал, что у него в жизни есть много хорошего. Дедушка, который даже сейчас не прочь рассказать ему что-нибудь интересное. Кос и его фехтовальный кружок, который много лучше прошлой секции. Брат, который заботится… ну, когда Дим попадается ему на глаза… и не выдаёт родителям. Отец и мама… Вся его жизнь, в которой было и хорошее, и не очень – не абсолютное счастье, но у многих гораздо хуже. И вот он, Дим, вдруг загорелся мыслью разрушить всё это ради неизвестно чего.
Потому что Тилка дома простят. Пожурят и простят. А его отношения с родными изменятся раз и навсегда.
Пискнул коммлинк. Вот уж точно – помяни панторанца.
«Ты подумал?» – гласило незатейливое сообщение. И что на такое ответить? Ещё нет? Отстань? Думаю? Дим неожиданно рассердился. Да ну его в гундарково гнездо, этого Тилка! Вечно бежит впереди дракона с развязанными шнурками! Но почему-то ответил:
«В пять у второго входа в ОРД-маркет».
«Лады».
В груди неожиданно стало тяжело. Он ещё ничего не решил и ни на что не согласился, но уже было так тяжело и страшно, что вдруг захотелось сжаться, закрыть лицо руками и взвыть. Дим сглотнул и помотал головой, прогоняя наваждение. Последний раз так накатывало безумно давно. Сколько ему было? Лет шесть?
Они тогда с братом гуляли по Эриаду-Сити, и Олав настоял, чтобы Дим сам подошёл к дроиду и купил желаемое мороженое. Таркин до сих пор отчётливо помнил ужас, охвативший его в ожидании покупки: а вдруг что-то пойдёт неправильно? Вдруг дроид не расслышал или брат дал ему недостаточно кредитов или ещё что – а Олав стоит в целых двадцати шагах и на него не смотрит!
Да, вот сейчас смешно, а тогда для него всё было предельно серьёзно. Любая ошибка могла обернуться маленькой трагедией, ведь он ничего не смог бы поделать. И сейчас Тилку весело, а на самом деле всё очень серьёзно. И если что-то будет неправильно, на родных рассчитывать не стоит. Не потому, что не помогут. Потому, что за свои поступки надо отвечать самому.
А то и отвечать будет некому. Прямо как деду Ранульфу. Не потому ли он умер, что отвечать не хотел?
Дим фыркнул как рассерженный фелинкс. Он неожиданно понял брата. Это было так вероятно, так понятно и естественно, что случиться могло с кем угодно, но только не с их дедом. Ранульф Таркин мог быть героем, фанатиком или даже безумцем, но не мог быть трусом. Потому что Дим не хотел быть внуком труса. Потому что Таркины – не трусы.
Кросс ждал его у входа, под неоновой рекламой букмекерской конторы. Шумели искусственными листьями деревья у входа, неслись мимо флаеры, спешили галакты. Всё было прежним, кроме чего-то почти неуловимого в позе Тилка.
-Привет, – буркнул Дим, тщась определить эту неуловимо знакомую новизну. – Я по-прежнему не вижу способ покинуть столицу в нужном нам направлении.
Тилк кивнул и они прошли в полупрозрачные двери торгового комплекса.
-Да, я уже понял, что за периметр «Фарфеллы-3» нам не проникнуть...
Дим фыркнул.
-Мало проникнуть. Кроме этого нам потребуется как-то выяснить не только время и точку назначения конкретного челнока – надо раздобыть его схему, обмозговать, в каком отсеке лучше спрятаться… Должны же там быть системы слежения – чтобы не допускать на борт туков, банально!
-Боюсь, что тут я практически без выходов на информацию. Тем более, мне вдруг пришло в голову: ни мне, ни тебе нельзя искать информацию в открытом доступе через собственные устройства. Может, я параноик, но этим…
-…заинтересуется контрразведка, такие запросы отслеживаются, – Дим притормозил перед экспозицией спортивных костюмов и уставился на отражения в обвитом светодиодной лентой пластиле. – Так что самый очевидный путь – тупиковый.
-Должны быть ещё какие-то, – взъерошил волосы Тилк. – Давай посмотрим шире: откуда ещё можно попасть на фронт?
-С Кариды.
-Ага. Чтобы ни один курсант не задался вопросом: что это за две незнакомые личности?
-Без подготовки и в скафандрах не по размеру, – подхватил Дим.
-И не ориентирующиеся на местности.
Мальчишки захихикали, в красках представив себе сцену.
-Нам не проникнуть на военные суда или объекты, – Дим тронул приятеля за плечо и они пошли дальше. – Всё-таки у нас не такой швах с безопасностью в армии. Так что следует искать пути туда, куда можно попасть гражданскими или техническими транспортами.
-Тогда это – Рендили. Туда наверняка пойдут эвакуационные корветы...
-Сепаратистов эвакуировать, что ли? И вообще, если и будет эвакуация, то не на Корусант точно. Тут и так полно нелегалов, которых никак не могут выдворить.
Тилк насупился:
-А гуманитарная помощь?
-Не знаю. Моя мама таким не занимается.
-Я свою спрошу.
Дим притормозил и тяжело вздохнул. По инерции проскочивший вперёд Кросс удивлённо обернулся:
-Ты чего?
-Тилк, напомни мне, зачем мы это делаем.
-Что?
-Мы с тобой собираемся нарушить закон, испортить отношения с родными и рискнуть жизнями. Ни Республика, ни Рендили не получат от нашей затеи какой-то особой пользы. Напомни мне: зачем мы это делаем?
Тилк подошёл у нему и внимательно заглянул в глаза.
-Слушай, Дим, не обижайся, но ты... слишком умный. Ты думаешь о какой-то глобальной пользе, ответственности и тысяче мелочей, – Кросс тяжело вздохнул, на мгновенье отведя взгляд, но усилием воли вернул обратно. – Может, тебе действительно не стоит никуда лететь. Выучишься, через несколько лет станешь Верховным Канцлером. Из тебя получится хороший канцлер...
-Не говори ерунды. Фиг кто из нас станет канцлером в ближайшие лет двадцать.
-Да я не о том! – махнул руками Тилк и снова растрепал волосы. – Я не знаю, зачем это тебе, Таркин, – зачастил он, будто кто-то сжимал в кулаке его лёгкие и оттого казалось, что Кросс торопился закончить, пока не вышел весь воздух. – А я отправляюсь туда совершать подвиг. Пока мы здесь, мы не способны ни на подвиги, ни на глупости, мы всё равно, что мертвы, мы ничего не можем! Только учиться облапошивать избирателей, мечтать и развлекаться. Дим, здесь нас всё равно, что нет на свете! – Тилк запнулся, облизнул губы и продолжил свистящим шёпотом:
-Я отправляюсь совершать подвиг. Потому что не собираюсь ждать, пока кто-то подарит мне это право величайшей милостью.
Дим вдруг почувствовал, что воздуха не хватает, а глаза щиплет. Он зажмурился и протянул Тилку руку:
-За право переустроить мир.
И почувствовал холодные пальцы Кросса на предплечье.
-За право называться мужчинами.

[TIE-fighter]

19лет, 6 месяцев ДБЯ, Рендили, «Донита»-«Ловец Солнца».
К тому времени, когда гиперпространство вторично выплюнуло загостившуюся «Дониту», генерал Скайуокер был зол, как ограбленный хатт. И ничуть не меньше желал видеть головы Ронтанских инженеров перед собой. Можно отдельно от шей, но лучше – со всем прилагающимся.
Мирозданию будто мало было обрадовать комсостав недокументированными выступами на перекрытиях, так ещё и ребра жёсткости разместили как для полуторных. В результате эта химера от кораблестроения могла повести себя как угодно – от «благополучной» изоляции повреждённого отсека до разрушения соседних.
После короткого, но содержательного общения с начальником штаба, который заявил, что привлечь к ответственности инженеров ТМР будет возможно, только если генерал Скайуокер предъявит два полкрейсера и доказательства, что оный развалился из-за неопробованной конструкции, Анакин в сердцах связался с дирекцией «Тяжёлого машиностроения Ротаны» и высказал всё, что думает о последних нововведениях. Заместитель директора молча выслушал, а затем тоже высказал всё, что накипело. О перебоях с поставками дюрастила и низкокачественном супрастиле, который им толкают через торговую федерацию. О сумме республиканского долга – аж с семью нулями, – из-за которого им регулярно грозят прекращением обслуживания энерговырабатывающих установок и массовой миграцией специалистов. «Да-да, генерал, – туда, где будут регулярно платить».
Доподлинно неизвестно, стало ли от этого легче замдиректору. Скайуокеру точно нет. Творящийся в государстве бардак приводил его в ледяное бешенство и единственное, что удерживало Анакина от массовых репрессий – отсутствие лицензии на отстрел идиотов.
И, если хорошо подумать, отсутствие уверенности, что отстрел идиотов решит вопрос.
Вызванный последним Сеси Тийн на просьбу принять на «Ловец Солнца» хотя бы часть десанта не ответил ничего конкретного: магистр Кун и капитан Додона только готовятся отправиться на переговоры с капитаном Деллином. Тем не менее, в благоприятном случае, «Ловец» и «Триумф» будут готовы принять по три тысячи клонов.
-Коди, – вздохнул Анакин, наблюдая дрейфующий в боевом порядке флот Рендили. – Магистр Тийн дал добро на переброс десанта. По два полка на лоханку, и нашу технику – главным образом танки и орудия. Десантные боты оставьте здесь.
-Скайуокер, а как вы собираетесь десантировать войска, если… – Джейсен многозначительно приподнял брови.
-В крайнем случае, посадим «миротворцев» на поверхность, рельеф позволяет, – Анакин машинально заткнул большие пальцы за пояс и невнятно добавил: – Заодно умиротворим пару кварталов.
-Так точно, – кивнул маршал. – Анакин, дар’дураани. Ждетии Тийн…
-Удесии, Коди. Гар тионлисе атиниир дар’ори аруетиисла?
-Трокх.
-Ни нарти кот нер бал ке‘гусе дуумир ан вердесе ло куун тар’каде.
-Так точно, генерал. Разрешите идти?
-Бегом! – Скайуокер развернулся к старпому. – Вулф…
-Я уже связался с капитаном «Ловца», – поспешно отозвался молодой альдераанец. – Он согласился передать нам сотню скафандров.
-А с «Триумфа»? – спросил Ро.
-Старший помощник «Триумфа» отказал.
-Значит, на половину, – вздохнул Анакин. – Думаю, дополнительные скафандры надо придать энерго-механическим боевым частям.
-Не лучше ли обеспечить части управления?
-Нет, Вулф, – покачал головой капитан. – На «Миротворцах» только один командный пункт. Нам его либо снесут со всеми разом, либо автоматика загерметизирует. Мы полностью обеспечим медицинскую службу, а что останется, отдадим механикам.
Анакин кивнул, решив не упоминать, что в случае провала переговоров скафандры, скорее всего, не помогут никому: три «миротворца» уступали пяти стареньким дредноутам в прочности корпусов и огневой мощи. Хотя… этот бой они всё ещё могли выиграть. Если грамотно воспользуются преимуществом в четыре форсъюзера и слабыми местами противника. И пригонят сюда хоть один генератор помех, чтобы Рендили не позвала на помощь…
-Капитан! Капитан! – на мостик влетел встрёпанный мичман. Команда немедленно обернулась и навострила уши. Мужчина ловко вытянулся во фрунт и выпалил: – Измена!
На мостике стало так тихо, что Анакин услышал гудение машин и скрип чьего-то каблука об пол.
-Подробности? – пророкотал капитан.
-Бунтует отделение техников. Требуют рассчитать их и высадить на ближайшей республиканской планете, – мичман понизил голос и прохрипел: – Говорят, корабль ненадёжен.
-Это не пятое ли отделение? – спросил Анакин, а про себя подумал: «Если Мёрсер со своими не справился – отдам под трибунал!»
-Никак нет, господин генерал. Второе.
Значит, Уилс допустил утечку. Пальцы невольно сжали рукоять меча.
-Бунт локализован?
-Да, капитан. Клоны оттеснили их в кают-компанию и заперли там. Но слухи…
-Ясно, – вздохнул Ро. – Вулф…
-Я разберусь с этим, капитан, – перебил его Анакин: за время путешествия до Ротаны он вполне усвоил, что Вулф не в состоянии эффективно управлять вышедшим из подчинения коллективом. – Как глубоко проникли слухи?
-Пока только в радиотехническую службу девятого отсека, генерал. Старший лейтенант Бресс заблокировал все средства внутренней связи и переборки в отсеке.
-Хорошо, – Скайуокер активировал коммлинк. – Коди, отправь Рекса с отрядом в девятый отсек.
-Слушаюсь!
-Скайуокер, вы уверены… – встревоженно зачастил старпом. Анакин едва не скривился: можно подумать, если он заставил снабженцев под угрозой расправы выдать им положенный по штату боекомплект торпед, вместо восьмидесяти процентов от оного, его уже можно считать маньяком? Тем более что трясти их должен был интеллигентный Вулф.
-Абсолютно. Через полчаса техники будут готовы работать согласно штатному расписанию.
Возле лифта в спину протрещали дробью торопливые шаги второго помощника Ро – кореллианца Оле Дуэта. Нахал преувеличено виновато улыбнулся, проскальзывая в кабину вслед за джедаем, и самовольно ткнул кнопку. Анакин закатил глаза: хуже навязанного помощника только инициативный навязанный помощник без грамма стеснения.
-Я ещё помню тот ящик лума, – проворчал Скайуокер.
-Вулф помнит ещё лучше, – нагло улыбнулся Дуэт. – Ну, не злитесь вы так, рыцарь! Имейте снисхождение к маленьким слабостям обычных существ!
Анакину вдруг очень захотелось «снизойти» до порки «обычного существа». Дуэт, конечно, не протаскивал этот треклятый ящик на борт челнока, но и одного попустительства хватит.
-Не когда меня поднимают в два часа ночи ради успокоения шумной попойки.
-Неужели джедаи могут сердиться? – «удивился» Дуэт.
Анакин сердито зыркнул на собеседника и вдруг честно признался:
-Не знаю, как среднестатистический джедай, но мне очень хотелось перебить всех к дагам.
- Ого! – весело хохотнул вторпом. – А вы не с Кореллии, рыцарь?
-С Татуина, – и невольно прикрыл глаза.
Отчего-то вдруг стало гадко, будто он снова попытался нырнуть в море – и нырнул в лужу. Мутную и мелкую. Что его только за язык дёрнуло – откровенничать?..
-А мой отец сгнил на Кесселе за контрабанду, – очень серьёзно и очень тихо сказал Дуэт.
Анакин открыл глаза. Оле хмуро смотрел на двери. Лифт встал.
Коридоры возле девятого отсека встретили их группками любопытных, встревоженно поглядывающих на клонов и джедая. Дуэт невызывающе держался чуть сзади и – Скайуокер мог бы поспорить – снова задорно кривил лицо в полуулыбке.
-В заблокированном отсеке произошла техническая неполадка, вызвавшая блокировку шлюзов, – громко сказал Анакин, внимательно обводя праздношатающихся тяжёлым взглядом. – Сейчас она будет устранена. Всем разойтись! – и, убедившись, что служащие уходят, тихо обратился к Рексу: – Капитан, вам удалось связаться с Брессом?
-Никак нет, генерал, внутренняя связь нарушена. Что там произошло на самом деле?
-Подстрекательство к бунту и попытка саботажа.
-Хут’ууне, – презрительно фыркнул Фокс.
-Сейчас я открою шлюз. Всех встреченных препроводить в кают-компанию, где уже сидят саботажники. Старлея Бресса проводить ко мне. Начали.
В прилегающем к первому шлюзу коридоре дежурила пара клонов. Очень хорошо. Панели послушно скользнули в стороны и часовые тут же вскинули оружие.
-Ке’ну тра’кьяр!
Две секунды – на опознание.
-Генерал Скайуокер, отсек изолирован по приказу...
-Старшего лейтенанта Бресса, – закончил за КС 17-9806 Анакин, жестом приказывая бойцам пятьсот первого двигаться вперёд. Дуэт тихо просочился вместе с ними. – Знаю. Остаётесь на посту и никого не выпускаете без моего приказа.
-Так точно!
Шлюз с лёгким присвистом закрылся обратно и Анакин двинулся вперёд. Он точно знал, где найти Мёрсера. Утренняя злость тихо истончалась в небытие, дыхание выравнивалось. Тугая пружина внутри, наконец, прекратила бесполезно давить в виски. Вот, началось.

[TIE-fighter]

Космос над Рендили ещё тих, но уже звучат отголоски будущего сражения. Их могут понять все, кто не глух. Уже кто-то выбрал свою шкуру и поторопился прикрыть её чужими. Не выйдет! Не при нём. Не сегодня. Не безнаказанно.
Двадцать шагов по коридору. Вокруг вился страх – пока очень цивилизованный, как сквозняк в бальной зале. Мазнуть вниманием, будто взглядом. Нужное отделение на месте. Даже лишний есть. Двое спутанных, один недовольный, один решительный… и один без сознания.
Анакин пожал плечами и от души впечатал кулак в дверь шестнадцатой каюты. Дверь провалилась в помещение, громко трахнув по стене. Три пары глаз рефлекторно уставились на него. Недовольный вытянулся, выдвинул челюсть, нелепо вздёрнув подбородок и выпучив глаза. На воре и шапка горит. Мёрсер вздрогнул плечами, приопустил бластер, но не обернулся. И решимость его отчего-то сдулась чуть ли не вполовину. Бессознательный лежал поперёк комнаты, на плече сиял бластерный ожог.
Второе отделение. И довырубали, похоже, парализатором. Ничего, до суда доживёт.
А на полу, чуть за ним, дымились следы ещё трёх выстрелов. Эти – уже «боевые», на полную мощность. Повезло, что не попал никому по ноге, а то лежал бы тут ещё один… с травматическим шоком, в лучшем случае.
-Вон, – тихо произнёс Скайуокер, Силой оттаскивая тело с прохода. С «героями» он разберётся в общем порядке. Сейчас надо прояснить, как и когда просмотрел самодеятельность Уилс.
Люди замерли как зависшие дройдеки.
-Вышли вон, – не повышая голоса, повторил Анакин, одаривая каждого из спутанно-недовольного трио тяжёлым взглядом.
Неужели так страшно пройти мимо него? Даже интересно, как же он со стороны выглядит… Ну, что ж, посторонимся. И ручкой махнём. Сдвинулись, наконец.
Анакин с трудом удержался, чтобы не вытолкать крадущихся мимо него техников взашей. И от души захлопнул дверь, почти неслучайно наподдав последнему по лопаткам. Мелкая месть, недостойная. Да и не по адресу, к сожалению.
-Уилс?
Мёрсер вытянулся и медленно повернулся, будто боялся упасть. Глаза влажные, губы в нитку, а голову тянет, будто всё тело на ней висит. Та-ак. Только обмороков не хватало!
-Виноват, – почти по слогам выдавил протеже. И вытянулся совсем как коллекционный солдатик, которого Анакин рассматривал в торговом центре на Корусанте, мучительно решая: купить сыну на будущее или не плодить лишний хлам? Не купил. Некуда ему панораму «Джамбиимское построение» ставить.
Уилс тут что, помирать собрался? Угробившего эскадрилью ARC-170 предателя Лоора вспомнил? Похвальная самокритичность.
-Виноват, – буднично согласился Скайуокер. – Кто растрепал?
-Ротт, – всё тем же чужим голосом прошелестел Мёрсер. Будто приговор сам себе зачитывал. – Гитар Ротт. Я отобрал у них коммуникаторы, когда мы вернулись сюда. Значит, по дороге от ангара, остальное время они у меня на глазах были.
-Плохо! – как можно более миролюбиво буркнул Анакин. Поднял бессознательного техника на кровать, коснулся Силой ожога, подживляя ткани и медленно отсекая приплавившуюся к коже неуставную рубашку. – Что тут случилось?
Уилс расслабил, наконец, губы, и отвёл прилипший было к раненому взгляд.
-В коридоре перед каютой к нам подлетел Томсон и стал допытываться, правда ли «Донита» негерметична. Я сказал, что герметизация стандартная…
-Этот, что ли, Томсон? – Скайуокер кивнул на «лишнего» – и только сейчас заметил, что Мёрсер до белых костяшек вцепился в несчастный бластер. На боевом взводе, ай-яй-яй…
Мёрсер направление взгляда заметил. Снова вытянулся как игрушечный джамбиимец. И нашёл-таки в себе храбрость посмотреть начальству в глаза. Точно помирать собрался.
-Бластер. Мне.
«И только попробуй случайно выстрелить!»
Протянуть-то протянул, а отпустить не смог. Пришлось тыкать в кнопку предохранителя и выпутывать оружие из напряжённых пальцев. Сила, неужели на войне четыре года – такая огромная разница в возрасте?
-Улисс, ты слишком много о себе воображаешь! Лоор предал, а ты – налажал. Ясно?
-Д-да, генерал, – Анакин почти на себе ощутил, как в груди техника распускается тяжёлый узел. Если бы Мёрсер мог себе позволить, он бы распластался обессилевшим зверем прямо на полу. Может, подуспокоить его Силой? Но нет – приподнял голову, выпрямил плечи – справился сам.
-И что Томсон?
-Сказал, что я лгу, в переборках лишние элементы, и он валит с этой лоханки, – Уилс выдохнул и продолжил уже живее: – Этого он знать не мог. Я под стволом загнал всех в каюту. Заставил сдать коммлинки. Доложил Брессу…
-Только вот Томсон уже растрепал своему отделению, – хмыкнул Анакин. – А поджарил ты его зачем?
-Права качать начали, – нервно скривил губы Улисс. – Имеют они… свободу передвижения и самоопределения, ситховы демократы. Прижёг одного – прочие стухли.
-А совсем вырубать зачем? – откровенно приятельски полюбопытствовал Анакин.
-Томсон упёртый, – с долей уважения проворчал Мёрсер. – Повыл и снова встал.
Раздался стук, следом в дверь сунулся Редхед:
-Генерал Скайуокер, старший лейтенант…
-Минуту, сержант, – не терпящим возражений тоном отозвался Анакин. Редхед захлопнул дверь с внешней стороны. – Уилс, ты не знаешь, с чего Ротту вдруг вздумалось разглашать?
Мёрсер мелко помотал головой.
«Знает», – понял Анакин. Впрочем, причину можно и у виновника выспросить. Хватит мотать нервы Улиссу, он, в конце концов, обычный приспособленец с не самым гнилым нутром.
-На выход и в кают-компанию, – приказал Скайуокер. Мёрсер вышел, забыв отдать честь. Духи с ним, не до мелочей сейчас.
-Генерал… – снова сунулся Редхед.
Анакин расправил плечи, и сосредоточенно кивнул:
-Пусть войдёт и пошли за меддроидом.
-Здравжелаю, генерал Скайуокер, – уверенно начал Бресс, принося с собой запах палёных волос. Любопытно покосился на беспокойно вздрагивающего Томсона. – По вашему приказу персонал девятого отсека собран в кают-компании.
-И вам утра, старший лейтенант Бресс, – недобро поздоровался Анакин. – Докладывайте.
-Так точно, генерал Скайуокер, – молодцевато щелкнул каблуками русоволосый мужчина. Стрижка у него была недавняя, очень короткая, без следов близких выстрелов. – Сегодня в девять тридцать семь по корабельному времени со мной связался начальник пятого отделения радиотехнической службы Мёрсер и доложил об обнаруженных неисправностях в конструкции «Дониты». Отчёт…
Духи Татуина, даже интересно: откуда выползло это пунктуальное чудо? Надо будет узнать и запомнить, таких хорошо применять на секретных объектах и в штабах… да-да, Скайуокер, мечтай о таком адъютанте. Тебе, в лучшем случае, положен падаван. Но не сейчас, не хватало ещё с пустоголовым подростком возиться…
-Я изучил отчёт, продолжайте, – прервал его Анакин. – Меня интересуют беспорядки среди персонала.
-В десять двадцать одну ко мне обратились техспец первого ранга Лодд и пара его подчинённых – Гир’ан и Кельколм. Они заявили, что желают перевода на другой корабль республиканского флота. Я сказал, что это невозможно до завершения операции при Рендили. Они стали настаивать, намекнули, что знают о неполадках в конструкции крейсера. В этот момент со мной снова связался Мёрсер и сообщил об утечке информации. Он изолировал…
-Я уже выслушал Мёрсера, – вновь прервал его монолог Анакин. – Продолжайте.
Бресс приподнял брови и хлопнул глазами, будто дроид, которому загрузили новый драйвер.
-Разговор слышал Лодд. Он заявил, что это беспредел, и потребовал переместить его и отделение с ненадёжного крейсера. Припомнил гражданские права, не распространяющиеся на контрактных военнослужащих. Я вызвал дежурных, не дожидаясь угроз – Лодд был вооружён. Стоило явиться клонам, как техспецы оказали сопротивление. Кхм, – вопросительно примолк Бресс. – Я бы сказал, что перспектива разрушения крейсера их очень напугала. Я изолировал отсек и прервал функционирование личной связи. В течение семи минут бунт был локализован и затем подавлен. Пострадали два клона, ранения легкой и средней тяжести, и один техник из третьего отделения, им уже оказана первая помощь, – Бресс вздохнул. – Я решил изолировать зачинщиков в нашей кают-компании, чтобы пресечь распространение слухов, и сразу послал к вам Верца.
-Очень хорошо, – «и даже жалко оставлять тут толкового офицера». Но придётся, иначе «Дониту» можно прямо сейчас отправлять обратно на верфи. – Идёмте.
Осталось самое неприятное – замотивировать толпу разношёрстных техников работать. Анакин вновь невольно скользнул рукой по цилиндру меча.